— Рейс был и вечерний, оказывается, я поменял билет.
— И это лучшее из того, что я услышал за последнюю неделю, — Тони подходит и крепко обнимает Питера. От него пахнет домом, от Питера — дорогой. Он уставший, но счастливый. Обвивает его за шею. Тони просто счастливый. Но Эйти бьет все рекорды, лает безудержно.
— И кто из вас больше скучал?
— Он, конечно, — с непроницаемым лицом заявляет Тони, не думая отпускать Питера. Тот утомленно улыбается, целует его ласково, после чего треплет Эйти за ухом. Какая разница, кто больше. Главное, что ждут.
========== Feeling that I hide ==========
— Что это?
— Прислали с пометкой «Передать Человеку-Пауку». Я подошел к делу ответственно: передаю.
Питер со смешком принимает у Тони из рук увесистую коробку, ставит ее на столик здесь же, в гостиной. Тони такой загадочный и довольный, что словами не передать: к двери не пустил, курьера сам встретил, торжественно вручил. Сюрприз-сюрприз.
— Ты умеешь интриговать.
Первые двадцать секунд Питер пытается осторожничать, но затем попросту срывает крафтовую бумагу, под которой оказывается красно-синее покрытие. Смахивает на подарочный набор. Снимает крышку — глаза загораются мгновенно.
— Та-а-аак, — достает он то, на что первым делом падает взгляд: кружку, разрисованную паутиной, с очень знакомым изображением посредине. — Это что, мерч со мной?
— Наконец кто-то догадался его сделать.
— Но ведь это у тебя все права на вещи с Мстителями? — с игривым подозрением смотрит на него Питер.
— Правда? — удивляется Тони. — Ну, может, это я где-то сказал сделать коллекцию в честь Человека-Паука. А то не годится.
Питер неверяще смеется, залезая дальше и выуживая все богатство. Канцелярия, значки, брелоки — и все это с ним. Увесистый блокнот, шапка, светильник и прочее барахло, от которого он приходит в невероятный восторг.
— Блин, это нереально, — восхищается Питер. — Пару лет назад я гонялся за коллекционными фигурками Мстителей (и не мог их купить), а теперь вот, — он высвобождает из пластика собственную фигурку, застывшую в паучьей фирменной позе.
— До сих пор хранишь Марка? — поддевает его Тони.
— Отстань, — фыркает Питер, до сих пор слегка смущаясь воспоминания, в котором Тони обнаружил в его вещах красно-золотую фигурку. Фанатство, дело такое.
Последними в руки попадают пара футболок с принтом в виде паутины и толстовка с изображением его же в мультяшном стиле.
— Передай всем, кто это делал, что они клевые! Просто нереально вышло, — осматривает Питер толстовку со всех сторон, но обнимает почему-то Тони, да так крепко и благодарно, будто это он сидел и прорисовывал дизайн. Тот забирает свою похвалу, посмеиваясь и притягивая Питера ближе. Вот и хорошо.
— Наденешь? — кивает он на толстовку.
— Да ну. Не буду же я носить вещи с самим собой, — улыбается Питер. — Смахивает на… Эгоцентризм, — выскреб он из памяти упомянутое Мишель слово.
Тони, у которого в гардеробной завалялось несколько футболок и кепок с изображением Железного Человека, смотрит на него с непониманием.
Дело не только в предпочтениях.
Честно сказать, Тони слышал, что в отношениях так происходит. Первое время тебя любят и ты любишь в ответ, на горизонте виднеется долго и счастливо, ничто не омрачает ваше уединение от всего мира. А потом случается изображение Капитана Америки со своим небезызвестным щитом посреди груди Питера. На гребаной синей толстовке, которую тот носит последний месяц.
Тони далеко не сразу заметил проблему, приняв ее за эмблему университета или вроде того. Но когда его взгляд сфокусировался наконец на карикатурном изображении Кэпа, настроение резко испортилось. Ведь никак нельзя было выбрать другую одежду. Или восхищаться кем-то другим.
Это и навело Тони на дополнительную идею. Нет, набор с Паучком последние три месяца рисовали и прорисовывали, запуск в продажу был запланирован полгода назад. Просто в последнюю минуту он внес свои поправки: срочно нужна толстовка. Сине-красная, хорошего качества, все как полагается.
А теперь выясняется, что Питеру этот вариант не подходит, да и не нужен вовсе. И Тони, измучавшийся этим скребущим неприятным чувством, смотрит на въевшийся и выевший ему мозг принт и в упор не понимает, почему Паркер выбрал именно его.
— Точно. Это же не патриотизм проявлять.
— В смысле? — не понимает Питер претензии, пролистывая наклейки.
— Я про то, во что ты сейчас одет.
— Тебе не нравится?
— Нет.
— Да ладно? Цвет классный.
Глянув на Тони, Питер, честно говоря, не знает, насколько он сейчас серьезен, и не спешит смеяться.
— Что такое?
Он смотрит на себя, на Тони, не находя действительно резонной причины для недовольства. Но это только с его, питеровской точки зрения.
— Неважно, — говорит Тони так, что это вмиг становится первостепенным.
— Тебе… Не нравится, что здесь Кэп изображен?
Питеру прощается содержание вопроса только из-за искреннего непонимания в расширившихся глазах. Момент куда тоньше, чем кажется на первый взгляд, и Питер выбирает наименее тревожное решение. Просто стаскивает толстовку и выворачивает ее наизнанку, красно-золотым на обозрение.
— Так лучше? — натягивает он двусторонний предмет гардероба обратно. Изображение Капитана Америки сменилось силуэтом Железного Человека. Тони смотрит на него с таким видом, будто Паркер открыл новый материк.
— Не то слово. Сразу ведь нельзя было, — кивает Старк, хотя должного удовлетворения не чувствует. Не находя, что сказать, он гордо удаляется, пока не испортил всем настроение. Питер не без труда сдерживает снисходительную улыбку, провожая его искрящимся взглядом. Следовало бы догадаться, но…
Сложив приобретенное богатство обратно в коробку, он выжидает пару минут и нетерпеливо бежит за Тони, заверять, что он самый лучший. Против шерсти гладить нельзя. Даже случайно.
========== Casual sex ==========
Питер то и дело поглядывает на угрюмо молчащий телефон, покачивает ногой за барной стойкой. В зеркально-аспидной столешнице виднеется собственное невеселое отражение и ощущается тишина, перебиваемая разговорами за столиками поодаль. Скучно.
— Ты в курсе, что вот-вот свалишься на пол?
Обладатель голоса забирает у бармена стакан с виски, меняет на хорошие чаевые. Питер успевает его рассмотреть, прежде чем мужчина переводит на него внимание. В хорошем костюме, с отточенной бородкой и небрежным вопросом, впечатление он оставляет интригующее.
— Я растекаюсь, как лужица у вашего рукава, — кивает Питер на небольшое пятно от растаявшего льда, которое бармен тут же смахивает белоснежным полотенцем. В этом дорогущем баре даже оно выглядит безукоризненно.
То же описание применимо и к новому собеседнику.
— Что так? — в глубоком голосе таится насмешка.
— У меня задерживается… знакомый, — Питер опять смотрит на безжизненный экран телефона, но все равно заставляет себя сесть нормально, не сваливаясь с высокого стула. Выпрямиться под заинтересованным взглядом карих глаз уже чуть сложнее.
— Эти недолговечные знакомые под вечер в отеле.
— Звучит как обвинение.
— Каждый слышит что хочет, — пожимает плечами тот. — У меня тоже встреча накрылась.
— Интересная, должно быть, встреча, — подшучивает Питер в ответ.
— Многообещающая, — подмечает он, никого не обвиняя. Взгляд Питера немного смягчается, но в ту же секунду он догоняет подтекст.
— Оно и видно. Вы и сами… многообещающий, — говорит Питер, пытаясь понять, что он несет. То ли голос мужчины обладал магнетизмом, то ли… Да, пожалуй дело в глазах. Особенно, когда тот лукаво прищуривается, и у Питера что-то екает внутри.
— Ты так считаешь?
— Ну… да. Наверное.
— Тони.
— Питер.