Конечно, это идея Питера. Пригласить кого-то на выходные, не сидеть в одиночестве. Тони для виду отмахнулся, но уже спустя двенадцать часов встречал в дверях Наташу и журил Роуди за опоздание. Не самое плохое времяпрепровождение. Вообще неплохое.
Они иногда собираются вот так. Небольшой компанией, главное, чтобы без нудных личностей. А лучше в ресторане, откуда можно слинять в удобный момент. Но Роудс всегда умел рассказывать армейские истории, а Питер — внимать, так что они действительно готовят ужин. По-настоящему, расслабленно и без претензий. Наблюдать со стороны — это тоже работа, так что Тони принимает самое активное участие.
— Мне кажется, Наташа бы всех уделала в армии, — заявляет Питер, когда все рассаживаются за стол и берут в руки приборы.
— Поддерживаю, — соглашается Тони. Та укоризненно качает головой.
— Работа в подчинении — это одно, а вот командное… Да и военные действия меня не слишком вдохновляют. Никакой гибкости.
— Только если ты не обыгрываешь командира в карты, — говорит Роуди, и все посмеиваются.
После ужина они занимаются настолками. Даже Тони оказывается вовлечен в игру, хотя вовлекал его по большей части Питер, доносящий смысл игры с пола до уровня дивана, на котором тот расположился. Двое на двое — Наташа с Роуди выигрывают с легкостью, потому что вместо ответов Тони предпочел веселить Питера абсурдными предположениями, что тот пытается объяснить. И только в последнем раунде он поддается азарту и угадывает все, что говорит Питер, с полуслова. Заканчивается все тем, что Питер с ловкостью жонглера выхватывает у Эйти карточки из пасти, пока Наташа убирает с пола доску и песочные часы.
На выход они собираются все вместе. Тони с Питером сажают Роуди на такси, Наташу — на второе такси, а сами идут в парк. Эйти носится, трется и оставляет следы белой шерсти на их одежде, а Питер иногда берет Тони за руку, когда не нужно ни от кого оттягивать любопытного пса.
— Все еще считаешь, что мы создаем видимость нормальной жизни? — спрашивает он, припоминая их давний разговор. Тони в шутку пытался его заверить, что нормальная жизнь — не для него, но в каждой шутке, как говорится.
— Не знаю, — сознается Тони, минуту подумав и хитро глянув на Питера, — это все ты.
— Я?
— Иногда мне кажется, что ты мог бы найти общий язык с чудовищем из-под кровати, которое утаскивает маленьких детей.
— Сочту за комплимент.
— Тебе можно прямиком в дипломаты. Я серьезно. Сам бы я в жизни не стал… Делать что-то подобное.
Питер знает, о чем тот говорит. О примирении.
— Я тоже иногда думаю, что два года назад мне все казалось адом — рассказать всем, столкнуться с прессой. А теперь мы сидим вместе и все в порядке.
— Или все хорошо притворяются.
— Ты — лучше всех, — фыркает Питер, подтягивая его за локоть к следующему повороту. Тони приобнимает Питера, смотрит на него совершенно по-особенному. Тот окликает Эйти, придерживает на светофоре за ошейник. Они подходят к Башне, как раз когда на плечи Тони опускается несколько снежинок, и он легким движением руки смахивает парочку таких же с волос Питера.
В Нью-Йорке наступила зима.
Комментарий к Blanket of snow
Не могла же я оставить вас без чувства уюта! Если вы нуждаетесь в еще большем ощущении Рождества, загляните сюда: https://ficbook.net/readfic/8936950
С Новым Годом! Слава всем богам, этот заканчивается, дальше будет лучше! (:
========== 45% ==========
Питер задается беспомощным вопросом, почему и, главное, что происходит. Ведь ничего особенного не случилось. Они не ссорились, не ругались, не было долгоиграющего конфликта или неразрешимой проблемы. Просто это светлое потрясающее чувство, в котором Питер купался прежде, погасло — и, кажется, что насовсем.
Питер иногда смотрит на Тони, и не понимает. Где желание ему улыбнуться, восторг, счастье от того, что они вместе. Это даже не про влюбленность и не про начало отношений. Питер зациклился на воспоминаниях — и это глупо.
Раньше он мог бесконечно наблюдать за Тони, любоваться им — со временем это сходило на нет, но у них появились особенные взгляды, фразы, слова. Он млел от мелочей, от того, что узнавал о Тони что-то новое, а теперь будто узнал все на свете. Столько, сколько нужно, будто знает Тони лучше, чем он сам, хотя это, конечно, не так.
Вот они вместе. Каждый день. Просыпаются, собираются по делам, и Питеру кажется, что ему это все приелось. Не захотелось разнообразия, а стало рутиной. Душ, гардеробная, поправить Тони галстук. Получить забавный комментарий, или улыбку. В кухне ждет кофе, и Питер по-прежнему благодарен Вселенной за то, что у него есть. Но он ковыряется в тарелке с омлетом и видит, как сыр плавится в это предательское слово. Приелось.
Началось все пару месяцев назад. А последние недели гнули свое. Питеру в голову лезут странные мысли. Он любит Тони безо всяких сомнений, но будто без огонька. Вот Тони улетает в командировку на неделю, и Питер думает, что если того не будет месяц — ничего не поменяется. Он даже не успевает поймать себя на этой мысли, просто обнимает его на прощание — и возвращается в Башню.
А раньше переживал, тосковал, беспокоился. Не так чтобы мысли только о Тони, но под конец любого расставания Питер начинал скучать. Но через неделю Тони возвращается, Питер встречает его в аэропорту, обнимает и узнает, что скоро ему вновь надо уехать. Питер грустно улыбается и не понимает, расстраивает ли его это по-настоящему.
Шел четвертый год совместной жизни.
***
— Почему всем захотелось устроить конференцию в ЛА, а не в Малибу?
— Издеваются над тобой, конечно же, — рассеянно отзывается Питер, тормозя на взлетной полосе. Не то чтобы Тони проспал, но рейс с девяти утра перенесся на полдень, а приехали они вовсе после обеда — еще один из нескончаемых плюсов частного самолета.
— Как и ты своей загадочностью последнее время, — добавляет между делом Тони, смотрит на Питера пристально.
— Я… — Питер чуть было не порывается вывалить все, как есть, но вовремя соображает, что лучше не перед расставанием, — буду ждать звонка, когда долетишь. Люблю тебя, — как всегда говорит Питер, и чувствует, что это через силу. Тони проницательно щурится, но привычно целует его в висок.
— Когда я вернусь — расскажешь мне, что происходит, — говорит он неожиданно мягко и Питер давит вымученную улыбку. Как рассказать то, чего он сам не знает?
Питер провожает Тони взглядом, дожидается, пока самолет взлетит, и заводит двигатель. Он выезжает на шоссе, пытаясь избавиться от ощущения, что он едет не по гладкому блестящему асфальту, а балансирует между кипящей лавой и обвалом. Как ему от этого избавиться? Почему это вообще происходит?
— Мистер Паркер, у вас срочное сообщение, — в его мысли врывается голос Пятницы. — Вам лучше остановить машину.
— Что случилось? — Питер немного сбавляет скорость, ожидая услышать погром с работы.
— Сэр, самолет мистера Старка потерпел крушение, — в голосе Пятницы раздаются звенящие нотки. — Произошел взрыв в двигателе, в непосредственной близости. Мистер Старк погиб.
Питера с ног до головы обливают ледяной водой, все вокруг становится вязким и мягким. Весь мир начинает расползаться на кусочки, и Питер кричит.
Питер кричит по-настоящему.
Он подрывается в постели, путает сон с реальностью и пытается скинуть удушающее одеяло.
— Тише, это сон, — Тони обнимает его, взмокшего и дрожащего, а у Питера в груди дыра от одной только мысли, что Тони… С ним что-то случится.
— Все в порядке, все хорошо.
Нет, не хорошо. Не хорошо, и пока Тони пытается его успокоить, Питер с трудом понимает, что он дома, Тони никуда не уезжал — только прилетел. Он теплый, рядом, и Питер чуть не плачет.
— Прости, — у Питера голос надрывается. Он цепляется за Тони, желая забыться в его объятиях, но не забывая о главном.
— За что?
— За то, что любил тебя в последнее время меньше, чем нужно.