— Эй! К тебе обращаюсь! — повысил голос мужчина, видя что я даже ухом не шевельнул на его реплику.
Пришлось повернуть голову и окатить горлопана самым прохладным взглядом из всех, на какие я только способен. Потом все так же с ленцой, словно ничего не заметил, развернуться обратно к Карлу, как раз поставившему передо мной кружку с морсом.
— Кто такие?
— Охрана обоза.
— Отличная охрана, — хмыкнул я громко. — Надежно заняли перекресток. Теперь купцы могут без опаски здесь ездить. Ни один разбойник из-под стола не выскочит.
— Да он над нами насмехается! — вскочил из-за стола заводила. — Ну все… Эй, парни! Хватайте его! Сейчас узнаем, кто такой!
— Карл, — произнес я негромко, но даже в суете и шуме мои слова услышали все. — Надеюсь, покойники рассчитались заранее? Убытка для заведения не будет?
— О, можете не беспокоится о таких пустяках, сударь. Что-то в кошельках у них звенело. Так что хватит. И на погребение тоже. А нет — будет обоз возвращаться, стребую с купцов рассчитаться за своих людей. Убивайте, коль охота. Хоть какое-то развлечение. А то как вы в позапрошлом месяце тех семерых смутьянов зарубили, так смертная скукотища. Завсегдатаям не о чем поговорить. Да и мне для гостей новая байка будет.
Поглядел на солнце и кивнул.
— Только не затягивайте. А то вскоре дилижанс из Сорбоны последует. Хотелось бы успеть прибрать трупы. Сами знаете, выпотрошенные кишки жутко воняют. Могут пассажирам аппетит испортить.
Все пятеро неуверенно застыли, кто где стоял. Такой расклад их явно не устраивал. Похоже, они уже готовы были пойти на попятную. Но, этот вариант не входил в мои планы.
— Ладно. Сегодня у меня хорошее настроение. Убивать не стану. Только морды набью, — сказал я насмешливо и отстегнул перевязь.
* * *
Увидев такую, с их точки зрения, невообразимую глупость, охранники заметно приободрились. Сами-то они разоружаться не собирались. О чем не двузначно сообщил шелест обнажаемого клинка слева от меня.
Быстро шагнул в ту сторону и с ходу ударил кулаком в насмешливо скалящийся щербатый рот. Не жалея. Хозяин ухмылки издал булькающий звук и завалился под стол, не успев даже изготовиться для атаки. Думаю, оставшимся зубам теперь стало еще привольнее, а шепелявил дядечка, наверняка, и раньше.
Поворот на пятке. Следующим в «строю» оказался безусый юнец. Даже странно, как затесался в эту компанию. Разве что джурой. В смысле мальчик на побегушках, «подай-принеси». У благородных рыцарей такие бесплатные слуги назывались пажами или оруженосцами (в зависимости от возраста) и обслуживали хозяев не за деньги, а за стол и обучение воинскому мастерству. Вот только доживали до выпускного бала далеко не все.
Так и быть, не буду брать грех на душу и сокращать поголовье учеников. Пусть живет. А удар ребром ладони по шее, отправивший его в нокаут, пусть считает бесплатным уроком рукопашного боя.
Третий по счету, наоборот, как раз подходил на роль аталыка* (*татар., — воспитатель, дядька при юноше благородного происхождения). Весь седой, лицо украшено несколькими шрамами. Опытный, в общем, воин. Только опухший фиолетовый нос объяснял, как такой ветеран мог оказаться в подобном обществе, еще и внизу иерархической лестницы. И все же, не зря говорят — опыт не пропьешь. Он единственный из компании, кто не хватался за оружие. Более того, даже кружку из рук не выпустил. Впрочем, возможно, причина именно в ней, а не рассудительности. Но, тем не менее, пусть сидит. Не мешает.