Наверное, мы всех птиц в лесу перепугали хохотом. Я уже знала, не открывая глаза, что передо мной, когда останавливалась и слышала за спиной смех. Почему-то мне раз за разом доставалось одно и то же дерево. Я злилась, ругалась, однако всё равно смеялась вместе со всеми.
— Ну что, готова? — спросила Тайла и взяла меня за руки.
Остальные затаились. Сид предложил делать ставки, сам он будет ставить на злосчастное дерево.
Я кивнула, зажмурившись, и прикусила губу. Из-за смеха уже болел живот, что отвлекало от игры.
Пока кружишься, главное — правильно переставлять ноги, иначе упадешь. Мысленно досчитав до двадцати, остановилась и замерла. А почему все молчат? Подозревая худшее, я открыла глаза.
Напротив стоял Фрид. Он хмурился, с подозрением глядя на мои вытянутые руки.
За спиной рассмеялась Тайла, Сид пронзительно свистнул.
— Вот и первая жертва! — воскликнул парень.
Не оборачиваясь, я цыкнула на них и подошла к Фриду. Фарат поднял бровь, оглядывая меня.
Неужели он не знает этой игры? Или же знает и потому не двигается?
— Давай! Давай! — скандировала толпа.
Эх, ладно! Была ни была!
Я сделала ещё шаг навстречу, привстала на носочки и легко коснулась губами сомкнутых губ. Фрид вздрогнул, но не отстранился. Не дождавшись ответа, я шагнула в сторону.
— Мы просто играем, — с улыбкой пояснила ему Тайла, — Не хочешь присоединиться?
— Нет, пожалуй. Я должен помочь с документами.
Фрид помотал головой, будто стряхивая наваждение, и скрылся в лесу. Мы проводили его взглядами, пожали плечами и вернулись к игре.
— Как-то их долго нет, — забеспокоилась Тайла через полчаса, — Пойду потороплю.
Я тоже встала и, пока на меня никто не смотрел, двинулась за девушкой.
Чем дальше я отходила от деревни, тем больше росло беспокойство. Отчего бы? Тайла и Фрид надежно защитили и поляну, где стояли повозки, и наш лагерь. Ни один вампир не подобрался бы незамеченным. Тогда почему я продолжаю идти вперед, а не возвращаюсь к костру?
Может, беспокоюсь из-за Фрида? Поступила я, конечно, некрасиво. И он ещё промолчал… Как на него похоже…
Хотя нам не раз доводилось ночевать в одной комнате и даже спать на одной кровати, мы не пересекали личных границ. Если объятия — то обязательно продиктованные необходимостью. Фрид извинялся всегда, кроме случая во время казни мага-предателя. Я вовсе старалась ничего не делать, чтоб не просить прощения потом. До сегодняшнего дня.
Нужно извиниться. Сегодня я промолчу, завтра он, и всё — прощайте, дружба и нормальные отношения!
Вздохнув, я свернула с тропинки и полностью доверилась медальону, что повел меня куда-то в лесную чащу. Вот как знала, что фарат не вернулся к работе…
От лагеря Фрид ушел недалеко, впрочем, без медальона я его ни за что бы не нашла. Парень мерил шагами небольшую поляну и что-то бормотал про себя. Заметив меня, он обернулся.
— Я пришла поговорить, — сказала я, однако ближе не подошла, осталась на расстоянии пяти шагов.
Сейчас как никогда захотелось рассказать всё — о предсказании, о богах, о Джафе, о моих способностях, но я лишь стиснула зубы и осталась на месте.
Нельзя. Надо терпеть. Даже друзья зачастую не в восторге от того, что их грузят проблемами.
— Говори.
Фрид сложил руки на груди и сделал шаг назад. Его лицо не выражало ничего. Связь молчала.
— Ну во-первых, я хотела извиниться. Надеюсь, ты не обижаешься. Сама была бы злилась, если бы кто-то влез в мое личное пространство. Это грубо и неуважительно, поэтому я и прошу прощения.
— Считаешь, что я обиделся?
— А разве нет?
Нас разделяло шесть шагов. Я осторожно сделала три ему навстречу.
— Во-вторых, хотела сказать, что ты поступаешь нечестно.
— О чем ты?
— Мы оба молчим. Я не могу читать твои мысли, ты не можешь читать мои. Единственное, что в такой ситуации позволяет понимать друг друга — это связь. Но и здесь ты закрываешься! Почему?
Фрид шагнул вперед.
Между нами меньше метра. Чтобы смотреть ему в глаза, я должна запрокинуть голову.
— Хоть на этот вопрос можешь ответить? — не скрывая раздражения, спросила я.
— Зачем тебе это?
— Хочу знать, что ты чувствуешь.
— Что ж… — парень усмехнулся, — Пожалуйста.
Я успела лишь выставить руки в жалкой попытке помешать, когда он склонился и поцеловал меня.
Мысли спутались, сердце бешено забилось, а руки, которыми я намеревалась оттолкнуть Фрида, сильнее сжали ткань рубашки на его плече.