Фрид давно перестал быть для меня просто другом. Лишь едва не потеряв его, я всё поняла.
Только что делать с этими чувствами теперь?
…
Усталость быстро дала о себе знать — я почти мгновенно провалилась в сон. Однако вместо ничего не значащей ерунды или привычных кошмаров увидела знакомый зал с колоннами и стройного юношу, который сидел на постаменте в окружении горящих свечей.
— О чем же ты пришел поговорить?
В последнее время я перестала удивляться интересу божеств к моей персоне. Обычно внимание лестно, но не в случае богов — их внимание смертным нередко стоит жизни.
— О заказе, который тебе дала Лия.
Рэй склонил голову на бок, лучезарно улыбнулся. С нашей последней встречи он не изменился ни капли, однако изменилась я и на многое уже смотрю иначе. В том числе и на самого Рэя.
Он не просто помощник Лии, а один из младших богов. В отличие от Джафа, который всего лишь слуга, вынужденный выполнять приказы божественной четверки. Интересно, как так получилось — у одного храмы и верующие, а у другого руки по локоть в крови и вечное одиночество.
— Что нужно сделать?
— Ты должна остановить войну в Дроуме.
Он смеется? Фараты не станут меня слушать. Будь я хоть трижды императрицей.
— Заказ невыполним.
— Может быть. Как раз проверишь. На всё у тебя три месяца.
Я подняла к лицу левую руку. Запястье обхватывала рунная вязь цвета червонного золота.
Могу поклясться, что минуту назад её там не было.
— А что потом?
Парень провел ребром ладони по горлу.
Глава 21. Горечь расставания
Потрескивали дрова, с неба неслышно падали на землю белые крупные хлопья снега. На поляне, где мы остановились, было спокойно, пока я не легла спать. Стоило закрыть глаза, как меня тут же принялись тормошить.
— Прошу, госпожа, помогите!
Надо мной склонилась девочка лет двенадцати в узком платье из багряных листьев. Концы её собранных в хвосты волос цвета болотной зелени щекотали мои лоб и щеки. В зеленых глазах застыл ужас, тонкие губы дрожали словно она вот-вот разревется.
Фрид спал рядом, положив под голову руку. Мы летели всю ночь, остановиться на привал решили лишь под утро — неудивительно, что фарат не проснулся от голоса девчонки. Впрочем, помогать другим он помчался бы даже несмотря на усталость. И дриады не могут этого не знать. Посему напрашивается закономерный вопрос.
Я приподнялась на локтях и посмотрела на дриаду искоса.
— Что нужно лесному духу от меня?
— Силы слишком неравны… — вздохнула девочка, — Быть может, у вас получится его изгнать.
— Кого?
— Дриады называют таких как он «существами из сумерек».
И зачем согласилась? Не знаю. Просто ощутила, что нужна там, куда меня так настойчиво зовут. Поэтому я поплотнее укуталась в плащ, выхватила меч и бросилась за дриадой в чащу.
Бежать далеко не пришлось. Мы остановились на вершине холма, у подошвы которого теснились маленькие домики с изрядно покосившимися крышами и покрытыми мхом стенами. Всего домов чуть больше дюжины, и все они как один ветхие развалины.
Я бы подумала, что тут не живет никто, но дома и дворы перед ними выглядели обжито — сушилось на веревках белье, на земле валялись детские игрушки, из сугроба торчала лопата, поблескивало лезвие топора, оставленного в груде нарубленных дров, вот только…
В воздухе витал стойкий запах крови.
Затаив дыхание, я осторожно спустилась. Огляделась, с минуту постояла, прислушиваясь, и направилась дальше. Дриада же молча двигалась следом.
Тела мы увидели не сразу. Снег всё шел и шел, медленно закрывал тонким белым одеялом неподвижные фигуры. Они почти не отличались от людей и всё же… Это были не люди, а оборотни, о чем ясно говорили желтые глаза с вытянутым зрачком и частичная трансформация — видимо, пытались обратиться, чтобы сражаться за свои жизни. Но даже шанса на победу у них не было. И понятно почему.
Он стоял спиной к нам. Худощавый, с растрепанными темными волосами, в черных брюках и растянутой тунике. Убийца зачерпнул ладонью снег и провел горстью по лицу. Впрочем, даже покрытое кровавыми полосами, я узнала бы это лицо из тысячи.
— С чего ты вообще взяла, что я с ним справлюсь? — зашипела я, повернувшись к дриаде.
— А разве нет? Вы, госпожа, как никто иной похожи на него, — чуть слышно произнесла она, — Ведь ваши ауры практически одинаковы.