Новинки и продолжение читайте на сайте библиотеки https://www.litmir.club/
====== Глава 1 ======
У горизонта забрезжил рассвет, лениво рассыпая лучи по земле. Потянувшись, беловолосый мужчина сел на кровати и потер глаза, хмуро взглянув на обстановку в комнате. Маленькая комнатушка была похожа на келью: комод, небольшой письменный стол, колченогий табурет, таз, кувшин с водой для умывания, жесткая кровать, на которой и сидел мужчина; в углу — всегда собранный рюкзак, готовый для того, чтобы в любой момент отправиться в дорогу. Поднявшись, мужчина неторопливо, привычными движениями привел себя в порядок и заправил постель. На все ушло не больше десяти минут — казывалась многолетняя привычка. В дверь постучали, а после она отворилась, и в образовавшийся проем заглянул молодой паренек — один из служителей ордена, совсем недавно ставший учеником.
— Трэин, Вы уже проснулись? — изогнутая бровь беловолосого дала понять, что вопрос был, как минимум, глупым. Смутившись, мальчишка покраснел. Попасть впросак перед кумиром было не то, чего ему хотелось бы. — Вас зовет Мастер, — и он поспешил удалиться, осторожно прикрыв за собой дверь. Оправив одежду, Трэин вышел из своей комнаты.
Коридоры, по которым он шел, были серыми и однообразными. Те, кто попадают сюда впервые, начинают выть с тоски уже на второй день, а он за двадцать пять лет привык — просто не знал другой жизни. Орден Золотого Меча взял его на воспитание еще младенцем — просто подкидыш, в одно зимнее утро оказавшийся на пороге ордена. По пути к опочивальне Мастера, Трэин изредка кивал головой, встречая тех знакомых, кто еще не ушел, или только вернулся с задания.
Постепенно серые стены стали сменяться на более светлые, будто от расстояния до главы ордена напрямую зависела обстановка на самой базе. Хотя так оно и было. На стенах появлялись картины и фрески, изображающие воинов в сверкающих доспехах, карающих порождения ночи и освобождающих людей. Вот только на деле всё было совершенно иначе. Никаких доспехов воинам не выдавали, в лучшем случае — кольчугу, — да и ту заслужить нужно. Большинство же охотников — потрепанные жизнью и боями мужики с множеством шрамов и часто не самым опрятным внешним видом. Трэин прекрасно знал, что все картины и сладкие речи наставников о том, как прекрасно быть воином ордена — всего лишь замануха для новых бойцов. Чего только не узнаешь, если растешь в здесь. Вот только абсолютно всем охотникам вбивалась одна и та же мысль, которая и сейчас невольно скользила в голове сероглазого: «Свет всегда восторжествует над тьмой. Вы — руки и меч правосудия».
За размышлениями беловолосый оказался перед высокой резной дверью из светлого дерева. Негромко постучав, он дождался разрешения, вошел, поклонился и остановился у кромки пушистого ковра, что покрывал пол комнаты. Это был кабинет Мастера — главы ордена, который сидел сейчас в глубоком кресле перед камином, спиной к вошедшему охотнику. На стенах висели позолоченные канделябры с потухшими свечами; стену возле камина украшала огромная карта мира, на которой можно было разглядеть название даже самой мелкой захолустной деревушки; огромные стеллажи с редкими фолиантами, доступ к которым имел лишь Мастер; письменный стол из редкого белого дерева с золотыми прожилками; мраморный пол, на котором лежал ковер, был виден лишь у самых стен — там, где заканчивался ковер; высокие стрельчатые окна пропускали рассветные лучи, от чего помещение приобретало золотые оттенки. Большая разница с жилыми помещениями других членов ордена, не так ли?
— Трэин Иной, — чуть скрипучий, но все еще звучный и властный голос Мастера у всех вызывал невольный трепет. Вот и охотник замер в ожидании. — Есть задание.
— Но Вы обещали дать мне неделю отдыха! — он вернулся всего два дня назад, после истребления гнезда обращенных. Это было крайне трудно, именно поэтому охотнику был обещан перерыв.
— Создатель так пожелал, — стандартная отговорка старого брюзги. Иной, конечно, уважал Мастера, но в его голове давно поселились подозрения касательно того, что в ордене он застрял на всю жизнь в роли дешевой, но качественной рабочей силы.
— На юго-западе была замечена активность вампиров. Но мы даже не знаем, кто это — обращенный, или нет… — в том, что это обращенный, сомневаться не приходилось — перворожденные так глупо не «светятся», о чем и подумал охотник, но вслух произнес другое:
— Где конкретно? — да, отдохнуть явно не получится. В таком случае лучше как можно быстрее разобраться с этой проблемой. Услышав название места, охотник удивленно поднял брови. Так далеко никто из членов ордена практически не уходил. — Будет сделано.
«Выбора все равно нет», — промелькнуло в голове.
— Можешь идти, — по воздуху пролетела небольшая бумага и оказалась в руках Трэина. Разрешение Мастера на получение денег и некоторого вида оружия. Поклонившись, мужчина вышел.
Сборы были быстрыми, точно так же, как и выезд за пределы ордена. Сидя в седле, Иной мысленно перебирал список вещей — все ли он взял, причем это был список оружия по истреблению низших тварей, одну из которых ему предстояло уничтожить.
— Тьма прородительница, неужели нельзя было расположиться ещё дальше, чем эта глушь?! — молодой мужчина с длинными черными волосами и глазами цвета свежей крови не спеша шел по дороге, оглядывая полосу леса, что окружал маленькую деревеньку, входом в которую являлся мост через реку. Достаточно было перейти его, чтобы окунуться в жизнь этого богом забытого места. Подойдя чуть ближе, человек — хотя навряд ли можно было его так назвать — слишком плавными были движения, — и аура, исходящая от него, кричала об опасности этого существа, — внимательно рассмотрел рисунки, покрывавшие вход в деревню.
— Неужели они действительно думают, что это не позволит порождениям зла попасть в их деревню? — на перилах моста были изображены руны, якобы не позволяющие темным существам пересечь его и попасть в деревню. Улыбнувшись, мужчина перешел мост и направился по узкой улочке между домов к небольшой площади, явно являющейся главной, а по совместительству и рыночной. Время было около шести утра, и на улице не было никого кроме пары уличных торговок, пришедших пораньше, чтобы занять лучшие места на площади. Адриан подошел к одной из них:
— Синьора, — обратился он к одной из них. — Вы не подскажите мне дорогу к кладбищу?
— Доброе утро, господин, — ответила ему женщина, сразу подмечая для себя и дорогую шерсть, из которой сделана мантия странника, и идеальную осанку, что бывает только у людей благородного происхождения. — Кладбище недалеко от деревни. Достаточно пройти по этой улице до конца, свернуть направо, пройти еще немного, и вы окажетесь на месте.
— Благодарю, — ответил ей Адриан и, не дожидаясь ответа, пошел в указанном женщиной направлении.
Кладбище представляло собой довольно унылый пейзаж: заброшенные могилы, поросшие бурьяном и крапивой, покосившиеся кресты, высокая трава, проросшая даже через камень дорожек, и присущая всем кладбищам тишина, охраняющая вечный покой покинувших этот мир. Единственным, что выделялось на фоне этого разрушенного кладбища, был небольшой склеп, стоящий посреди небольшого подобия полчнки и сделанный из серого камня. Это было как раз то, что искал Адриан.
Открыв тяжелую дубовую дверь, он вошел внутрь. Взору мужчины предстал каменный гроб, стоящий на постаменте ровно в середине помещения. Подойдя ближе, он заметил на крышке гроба выгравированную надпись на латинском языке: «Носферату всегда найдет то, что ищет, как бы оно не было спрятано, ибо глаза его видят лучше, и чувствует он острее».
«Ясно, — подумал молодой человек. — Значит, иллюзия».
Сделав быстрый жест рукой, Адриан снова оглядел помещение и обнаружил в стене дверь. За дверью была лестница, ведущая глубоко вниз, и спустившись по ней, он оказался в огромном помещении, полном людей. Хотя нет, это были уже не люди.
Схожий с человеческим публичным домом, клуб «Кровавая луна» был предназначен для вампиров. Здесь можно было найти и их кормильцев — людей, которые добровольно позволяли вампирам пить свою кровь; обращенных вампиров и вампирш, которые предоставляли свое тело для плотских утех. Клуб постоянно перемещался, так как приходилось скрываться от охотников. Порой выбирались такие глухие места, как эта деревня. Увы, мера вынужденная, но оправдывающая все «заморочки». Еще никому не удавалось выйти на след клуба и его членов.