- Не упоминай при мне его имени, - просит Лиам. – Знаешь, что он сделал на этой неделе? Он нарисовал точное изображение члена Гарри на стене нашей комнаты. Вены и всё прочее.
Зейн давится смешком:
- Ты сам захотел жить с ним. Видишь, я умный. Я живу один, потому что соседи – это ужасно.
- Мне нравится Луи, - спорит он. – Но не тогда, когда его слишком много или когда он разрисовывает нашу комнату гениталиями.
Зейн нежно улыбается, глядя на него:
- Включи диск. Я не хочу смотреть его, потому что боюсь, что это порно, но если это так, то я хотя бы не буду страдать в одиночку.
Лиам недовольно косится на него, но вставляет диск в проигрыватель. После этого он залезает в постель к Зейну и обнимает его. Его руки тяжелые, потому что Лиам постоянно работает над собой (так что у Зейна скоро начнет развиваться комплекс), но это неважно, потому что Лиам пахнет корицей и чувствует себя рядом с ним как дома.
Когда видео начинается, Лиам замирает.
- Я знаю, что это, - говорит он, поднимаясь. – Я выключу.
- Не надо, - быстро говорит Зейн, притягивая его к себе. Он видит Лиама на экране и узнает комнату. – Что это?
Лиам накрывает лицо подушкой.
- Зейн, выключи. Мне очень неловко. Ты не должен был видеть этого.
Зейн смеется.
- Ну, теперь я точно собираюсь посмотреть.
- Стой, я не думаю, что включил её, - говорит Луи, и его лицо занимает весь экран. – Черт, обычно Гарри её включает. Я не знаю, как… о, это запись.
- Ты идиот, - бормочет Лиам.
Камера движется и останавливается на Лиаме. Он на больничной койке: выглядит совершенно обессиленным, но счастливым. Он пытается оттолкнуть от себя камеру, когда Луи фокусирует её на его лице, но тот движется вокруг него, так что он не может этого сделать.
- Итак, Лиам, - говорит Луи низким и драматическим голосом, - ты сказал, что хочешь оставить сообщение для Зейна, что, кстати говоря, совершенно бессмысленно, потому что если я привязываюсь к людям, то не отпускаю их просто так, и ты не можешь бросить меня. Но поскольку ты болен и очень упрям, я сниму это видео смеха ради. Давай, что ты хочешь сказать своему ужасно глупому парню?
Лиаму неловко, и он закатывает глаза на камеру или, точнее, для Луи по ту сторону камеры, прежде чем сказать:
- Я не буду говорить при тебе. Это очень неловко, и ты ужасно глупый.
- Какой грубый, - издевается Луи. – Я не глупый. Это ты глупый.
- Просто дай мне камеру и выйди на минуту?
Луи вздыхает.
- Хорошо, - говорит он.
Камера трясется, а затем фокусируется на заднице Луи.
- Гарри, - говорит Лиам, - я знаю, ты будешь позже редактировать это видео, так что вот подарок для тебя.
Лиам смеется сам над собой, потому что это Лиам. Затем камера перемещается снова, пока не ложится на кровать и не останавливается на лице Лиама. С этого угла он выглядит ещё более больным, и его кожа такая бледная, что кажется почти прозрачной.
- Хорошо, - говорит Лиам, кивая. – Я чувствую себя очень-очень глупо, но думаю, это не имеет значения, потому что это не для меня. Это для тебя. Для тебя, Зейн, хотя я знаю, что ты не единственный, кто увидит это видео. Гарри точно увидит, и Луи – любопытная задница, наверное, тоже.
Лиам делает паузу, чтобы попить. Он много пил, когда был в больнице. Говорил, что во рту всё пересыхает от таблеток, и всегда пил воду из бутылок. Сейчас же он даже не смотрит на бутылки, а пьёт из чашки и отказывается всякий раз, когда кто-то предлагает ему бутылку с водой.
- Это на самом деле не прощальное видео, - тихо говорит Лиам. – Я имею в виду, я может никуда и не уйду, да? Это то, что ты всегда мне говоришь. Но это «прощай» на всякий случай. Потому что ты так же всегда повторяешь, что я сильный, но на самом деле я трус и не могу сказать тебе всё, что думаю, в лицо, по крайней мере не сейчас. Но я обещаю, что если всё закончится хорошо, я объяснюсь перед тобой в конце концов. Просто не сегодня. И, наверное, не скоро. Это на случай, если у меня не будет возможности сделать это. На случай, если я… ну, ты понимаешь.
Лиам задерживает дыхание и улыбается.
- Я не знаю, с чего начать, - признается он. – Может, с самого начала или… нет. Как-то мама пришла навестить меня. И мы разговаривали, но… я чувствовал, что готов вот-вот расплакаться, и я прилагал все усилия, чтобы не сделать этого, потому что знал, что растрою её. И я всегда делаю это, знаешь? Я не хочу, чтобы кто-то из вас огорчался из-за меня. И она это видит, она говорит: «Ты всегда был сильным для меня». И я не отрицаю, потому что это правда. И потом она говорит: «Я всегда думала о том, сможет ли кто-то быть достаточно сильным для тебя. И я очень переживала об этом, но не теперь», - он слабо улыбается. – И она права, потому что теперь у меня есть ты. Ты всегда стараешься быть сильным для меня, даже тогда, когда я хочу, чтобы ты не делал этого, потому что я предпочел бы быть сильным для тебя. Мы команда мучеников, не правда ли?
Зейн смотрит на экран, принимая всё это. Принимая то, как Лиам выглядит, потому что уже очень долгое время он не был таким худым, бледным, в общем - больным.
- Я думаю, что просто хочу, чтобы ты знал, что… что ты лучший человек, которого я когда-либо встречал, - говорит он. – Я понял это сразу же. Ты, нахмурившись, пинал здоровой ногой, которая не была перевязана, автомат с едой и ругался сквозь зубы. И в конце концов он выдал нужный товар, потому что ты всегда получаешь то, чего хочешь, не так ли? Ты такой настойчивый и упрямый, - он усмехается. – И для меня всё стало ясно с того самого момента. И остается таким до сих пор. Даже если бы ничего между нами не произошло – если всё случилось бы по-другому, мое отношение к тебе не изменилось бы. Я не думаю, что встретил бы ещё кого-то, кто был бы нужен мне так сильно… и нужен до сих пор. Ты.
- Не плачь, - говорит вдруг Лиам, заставляя Зейна пропустить несколько слов с экрана.
- Прости, - быстро отвечает Зейн. – Можем мы… просто досмотреть видео?
Лиам замолкает на мгновение, но в конце концов кивает.
- … Бэтмен, я был никем. Думал, что ты один из тех крутых и неприступных парней, но потом я узнал тебя и понял, что ты один из самых больших задротов, которых я когда-либо встречал. Ты знал все слова, и тебя не волновало, что я шепчу диалоги себе под нос, потому что делал так же, - он трет глаза. – Я не слишком-то красноречив. В отличии от тебя. «В основном, потому что ты невероятно сексуальный». Это сработало на ком-то ещё? Кто-то ещё купился на это или только я? Надеюсь, что только я, хотя на самом деле сомневаюсь.
- Луи стучится в дверь, - говорит Лиам. Он закатывает глаза. – Дай мне ещё минуту. Я почти закончил.
- Тебе лучше не мастурбировать для него на камеру, Лиам. Я клянусь, что…
- Короче говоря, - игнорирует его Лиам, - мне лучше поторопиться. На самом деле как-то так получилось, что я не сказал ничего важного. Просто… я люблю тебя, знаешь? Я очень-очень сильно тебя люблю. И я и подумать не мог, что у меня когда-нибудь будет такая возможность. На всё это. Но вот она, и я просто… я обещаю, хорошо? – он переходит на шепот. – Я обещаю, что тебе никогда не придется смотреть это видео, если только я не буду рядом с тобой в этот момент. Я не должен бы обещать этого, потому что не знаю, смогу ли сдержать слово, но я обещаю.
Он берет камеру, экран вращается – он возится, чтобы спустя мгновение выключить её.
Комната погружается в тишину, нарушаемую только их дыханиями. Лиам смотрит в экран – он покраснел, а голова Зейна немного кружится.
- Я сдержал его, - наконец, говорит Лиам. – Обещание. Их все.
- Да, - отвечает Зейн – его язык заплетается. – Да, сдержал.
И Зейн притягивает к себе Лиама, на губах которого играет счастливая улыбка, точь-в-точь такая же, как на лице Зейна.
***