— Директор, вы знаете, где находятся известные крестражи? — для Гермионы настало время для мозгового штурма.
— У меня есть одно предположение. При чем информация об этом получена из очень неожиданного источника, — он внимательно посмотрел на Гарри. — Как-то я расспрашивал Кикимера и тот проговорился, что однажды хозяин Регулус приказал ему выполнить поручение Воландеморта и сопровождать того в некой пещере…
— Регулус? — парень растерялся.
— Регулус Арктурус Блэк, младший брат Сириуса. К сожалению, мальчик с юности восхищался Воландемортом и рано пошел по темному пути. Однажды он просто пропал. И я полагаю, что все это как-то связано с крестражем, домовиком и той пещерой, расположение которой я и узнал.
— Так чего же мы ждем? — воодушевился Гарри, Рон согласно закивал.
— Постойте, а вдруг все не так, как кажется? — Гермиона нахмурилась. — Прежде чем на свой страх и риск идти в неизвестно насколько опасное место, думаю, стоит расспросить Кикимера. Гарри, он же теперь твой!
Она даже опустила свою типичную ремарку про домовиков, с которыми обращаются, как с рабами, и умоляюще посмотрела на Поттера. Тот, казалось, включил мыслительный процесс на полную.
— Он не особенно меня жалует…
— Но попробовать стоит все равно!
Дамблдор смотрел на них благодушно, но как-то устало. Гермиона заметила, что он чуть сощурился и вздохнул, будто принимая решение.
— Думаю, Гарри, мисс Грейнджер права. Осторожность в таком деликатном вопросе не повредит, а исследовать пещеру мы ещё успеем.
Поттер понуро кивнул. Кикимер ему совсем не нравился, и это ещё мягко говоря, учитывая его причастность к смерти Сириуса, но парень был не на той стадии, чтобы спорить с директором.
— А теперь, мои юные друзья, я вынужден прервать нашу встречу. Хорошенько обдумайте полученную информацию, — Дамблдор встал, провожая их. — Мисс Грейнджер, я задержу вас на минуту, если вы не против.
— Да, директор, — она уже двинулась вслед за мальчиками, но так и замерла посередине комнаты, не зная, стоит ли возвращаться в кресло.
Гарри и Рон покинули кабинет, и ненадолго воцарилась тишина.
— Я понимаю ваше решение поделиться полученной информацией, врать друзьям несправедливо, однако, вынужден напомнить вам, что есть вещи…
— Вы намекаете на план собственной смерти?
— Да, мисс Грейнджер, я вижу, что это волнует вас, и я ещё раз прошу — будьте благоразумны и оставьте Гарри в неведении до поры до времени.
— То есть пока Драко не добьется успеха или профессор Снейп не убьет вас?
— Это ни в коем смысле не будет являться убийством, — Дамблдор посмотрел на неё с болью. — Я прошу Северуса только лишь милосердно избавить меня от мучений, а юного Драко — от тяжести непосильной ноши.
— Вы не просите профессора избавить вас от мучений, вы просите его подписать себе смертный приговор, — вдруг спокойно сказала Гермиона. — Он не сможет выжить в ситуации, когда даже спасвшись от Воландеморта и его слуг, наверняка напорется на Аваду от Ордена.
Дамблдор молчал и с подозрением смотрел на неё. Участливая маска на секунду слетела с его лица. Она не винила его в том, что он вел Северуса, их всех, как скот на убой. Он всегда и все делал ради цели, она давно уже это поняла. Но Гермиона считала, что в этом абстрактном «высшем благе» должно найтись место и для Снейпа, и для неё. Для них. Если это эгоизм, пусть будет так, но она не собиралась покорно класть голову на алтарь чужого будущего.
— Не думал, что вы смотрите на это под таким углом. Но у вас доброе сердце, мисс Грейнджер, я понимаю, что вы переживаете за Северуса. Однако, он сам избрал свою судьбу, не стоит сомневаться в его выборе.
— И вы принимаете его? Это же практически самоубийство, только растянутое во времени, — её глаза заблестели помимо воли.
— Дорогая, вы стремитесь к справедливости, и это чудесно, но он сам считает это достойной платой за…
— За то, что был Пожирателем? За то, что передал пророчество Воландеморту?
— Некоторые раны не перестают болеть никогда, — он посмотрел многозначительно.
— Родители Гарри погибли, но в этом был виноват Петтигрю, а не профессор Снейп! — это прокол и самого Дамблдора, если уж начистоту. — Даже если он корит себя, не стоит потакать его саморазрушению, он достоин жить!
Она почти заплакала, но и директор перед ней вдруг как-то осунулся и посерел.
— Есть вещи, которые, как я считал, недоступны вашему пониманию, по крайней мере, не сейчас. Но теперь я вижу, что даже уже опоздал с некоторыми.
Она вдруг осознала, что человек перед ней стар, видел много боли и знает, что умирает. Перед смертью все равны, да? Он устал и, наверняка, раскаивается за многие вещи, что совершил или заставил сделать. Не настолько, чтобы признать это, но уже понимая, что так или иначе ему придется передать флаг.
— Директор, я, мы уже не дети. Доверьтесь нам.
— Я скажу кое-что, мисс Грейнджер. То, что не хочу и не могу рассказывать, но все же чувствую, что должен передать именно вам. Мне крайне дорог Северус, но вам стоит отпустить его. Бедный мальчик многим заплатил за свои ошибки, а за одну из них он расплачивается до сих пор. Он бесконечно винит себя, потому что его действия привели к гибели единственного человека, которого он любил. Дайте ему возможность отдать ей долг и упокоиться в мире.
Гермиона бессмысленно хлопала глазами. Она рассчитывала на тайный план, какие-то скрытые ото всех детали, почему… почему Дамблдор рассказывает ей о чувствах Северуса?
— О чем вы? — её голос звучал как будто издалека.
— Дорогая, я не знаю, насколько глубока ваша привязанность к Северусу, но я должен вам сказать, что в своей жизни он любил только одну женщину — Лили Эванс. Все, что он делает, он делает ради неё.
— Лили… мать Гарри?
— Да, большей трагедии и представить трудно.
В голове Гермионы что-то щелкнуло. Он понял, что у неё есть приязнь к Северусу, если не предположил большее. И решил отрезвить её, чтобы она не мешала их плану. Но… но каким-то шестым чувством девушка понимала, что Дамблдор не врет. По крайней мере, он сам верит в то, что говорит. У неё перехватило дыхание.
— Простите, сэр, я… я не знаю, что делать с этой информацией. Это личная жизнь профессора Снейпа, и мне не хотелось бы… лезть во все это.
— Мисс Грейнджер, я рассказал вам это не для того, чтобы посплетничать о Северусе. Просто хочу уберечь вас от лишней боли и разочарований. В вашем возрасте и учитывая обстоятельства…
— Я, кажется, понимаю, что вы хотите сказать, директор. Благодарю вас за предупреждение.
— Не знаю, стоит ли это благодарности, но я рассчитываю на ваше благоразумие. Поспешите, ваши друзья вас, наверное, заждались.
— Конечно, до свидания.
Она вылетела за дверь и краешком сознания восхитилась этим человеком уже в который раз. Кто бы что не говорил, а Дамблдор был прекрасным управленцем, пусть и не таким благородным, как казалось на первый взгляд. Однако, большая часть её разума пылала от боли и тоскливого разочарования. Куда подевалась та простая и логичная Гермиона, которая просто пыталась быть ближе к объекту своего интереса и не рассчитывала на большее? Или даже её рациональная половина решила, что раз они пару раз переспали, то это дает ей шанс на большую и чистую? Девушка криво усмехнулась. Снейп же ей все открытым текстом говорил, а она раскатала губу. Ей хотелось заплакать, но злость на себя пересилила. В гостиную Гриффиндора она зашла, беззаботно улыбаясь и сжимая кулаки до ссадин от ногтей.