— Все это неправильно.
— Это война, Поттер, тут часто бывает неправильно.
— Но вы же погибнете.
— Считаете, ваши шансы выжить выше? — Снейп саркастично изогнул бровь.
— Надо уничтожить крестражи до нового учебного года, — заключил Гарри. — Тогда вам не придется становиться директором, и мы сможем вернуть Хогвартс.
— Порыв благородный. Но даже если нам это удастся, то это поставит под удар школу.
— Отступать уже некуда, а станет ещё хуже. Нам придется принять бой так или иначе.
— Дома и стены помогают? — заметил Снейп с грустной улыбкой.
— Что-то вроде. И Орден будет собрать проще.
Гарри переключился на планирование будущего и, казалось, забыл спросить про снитч. Гермиона не стала напоминать, вечер и так был не слишком веселым.
— Полагаю, до Пасхи обсуждать больше нечего, — подытожила она. Все молча согласились. — Мрачно размышляйте о нашей непростой судьбе где-нибудь в другом месте, пожалуйста.
И она, забыв про стеснение, склонилась к Северусу, прижимаясь лбом к его плечу и хватая за лацкан мантии, заставляя остаться на месте. Ей было уже сугубо все равно, как отреагирует Рон, и не примет ли это близко к сердцу Гарри. У них оставались жалкие недели, а потом уже ничего не будет хорошо.
Мальчики сразу ушли, а они не покидали свои места еще долгое время и молчали. Гермионе хотелось плакать, но не было смысла и времени. Северус гладил её по руке, она лишь судорожно сжимала пальцы.
— Помнишь, я говорила, что у меня большие планы? — она потерлась щекой о ткань его мантии.
— Хочешь успеть все?
— Да, — она потянулась вперед, почти падая со своего кресла и поцеловала его. — Ты мне должен еще за эти две недели игнорирования.
Снейп не ответил ей, но заставил встать и вернуться в его объятья. Он ласкал её почти агрессивно. Шею обожгло грубым поцелуем, он тут же стал нежен, как будто извиняясь, но Гермиона поняла, что ему тоже просто необходимо было сделать её своей всеми возможными способами. Она вскрикнула, когда он прикусил сосок, и потеряла остатки самообладания, едва он переключил свое внимание с груди и прикоснулся к ней там. Она опять задыхалась и бесстыдно терлась об него, хватаясь за одежду и влажно целуя, как будто не испытывала оргазм менее двух часов назад.
Ужинали они уже в его комнатах и не покидали их до утра. Она старалась как можно быстрее закончить с бессмысленными теперь уже уроками и ждала его у него или у себя, ощущая себя тем самым озабоченным подростком из осуждающих рассказов, но ничего не могла, да и не желала, с собой поделать. Ей хотелось прикасаться к Северусу все время, и она почти успешно осуществляла этот план. Он был не против, по крайней мере, если судить по его жадным поцелуям и собственническим объятиям. Они вместе ели, спали и занимались сексом чаще, чем казалось возможным. Когда он был занят, она душила его своим вниманием и ходила хвостом по пятам, помогая варить зелья или проверять работы, даже не стараясь придерживаться меры.
— Я тебя, наверное, уже жутко утомила, — она уткнулась ему между лопаток, пока он методично размешивал что-то в котле.
— Не могу сказать, что привык к такому вниманию, — его голос был совершенно серьезен, — но мне пришлось бы похитить тебя, если бы ты не пришла добровольно.
— И запереть в спальне? — она улыбнулась.
— Именно так. Правда не уверен, что так бы мы проводили больше времени вместе.
Он положил палочку в карман и повернулся к ней, прижимая теперь уже к груди.
— Мы же не расстаемся навсегда, — он склонился к её макушке. — Я приду к тебе после Пасхи, как только избавлюсь от внимания Темного лорда. Твоих родителей тоже необходимо спрятать, возможно придется действовать жестко…
— Я уже все придумала.
— Хочешь обсудить?
— Нет, я все сделаю сама.
Он не стал настаивать и обнял её крепче.
*
Двадцать седьмого апреля они с Гарри и Роном стояли в очереди перед камином и молча смотрели друг на друга. Джинни хваталась за руку своего парня и выглядела напряженной, хотя Гермиона и не знала, насколько много тот ей рассказал. Лаванда держалась поодаль, но она замечала, как они с Роном переглядывались. Видимо, несмотря на свои слова, оттолкнуть её полностью у него тоже не вышло. С Дамблдором они виделись все вместе накануне, и это было невыносимо. Она пожала его руку своей маленькой ладонью и посмотрела с светлые глаза. Они друг друга поняли.
Северус, конечно, не мог присутствовать во время их прощания с Хогвартсом, но она смухлевала и стащила его рубашку. Теперь приходилось неловко прятать ворот под мантией, но оно того стоило. По крайней мере, ей казалось, что было чуть менее больно.
— Как договаривались, патронусы, — неловко шепнул Гарри.
Они кивнули в ответ, и все вместе сдержанно обнялись. Это не должно было выглядеть слишком трагично со стороны, но напряжение они скрыть не смогли. Она замыкала их процессию и грустно улыбнулась Макгонагалл, которая контролировала процесс перемещения. Через пару секунд она уже оказалась у себя дома, утопая в родительской любви. Здесь все было как и прежде. Мама хлопотала над ней, а папа спрашивал об учебе. Они решили все вместе приготовить ужин, но Гермиона соврала. Она безумно скучала по родителям, но понимала, что не сможет притворяться целый день. Ей пришлось закрыться в своей комнате и наложить магглоотталкивающие, чтобы они случайно не вспомнили о ещё одном помещении в доме. Она плакала навзрыд, пока мама кричала отцу, чтобы тот не забыл положить галстуки в чемодан. Перед поездкой они решили, с её мягкого напутствия, провести пару дней в гостинице, устраивая себе небольшой медовый месяц в пасхальные каникулы. Она опять почувствовала себя Дамблдором и подавила новый приступ слез, понимая, что он уже скорее всего мертв. К вечеру все было кончено.
========== 18. Мотивы ==========
Гермиона зашла на полупустую кухню и поставила чайник. Она, не спеша, собрала свои вещи, хотя потратила уйму времени, чтобы наложить на сумку приличные чары незримого расширения. За оставшимся имуществом приедут уже грузчики — она слышала, как мама договаривалась по телефону. Почему-то стало жалко даже дом. Если, хотя, скорее, когда Пожиратели нагрянут сюда, то наверняка разнесут все просто из ярости.
Она сделала себе пару сэндвичей и выкинула остатки еды в мусорку. Пакеты отправились в бак на улице, но там ей вдруг резко стало неуютно. Одна в пустом здании в маггловском районе, где никто даже не поймет… Пришлось наложить пару мощных защитных на территорию, хотя она делала это впервые и, признаться честно, слегка сомневалась в своих силах. Но чары послушно опутали дом, и Гермиона немного поуспокоилась. Она ещё повозилась со сборами и даже зачем-то начала прибираться, но вскоре засела на кухне с чаем и книгой, которая не больно то её увлекала, но, что делать ещё, было решительно не ясно.
Она подняла тяжелую голову со сложенных на столе рук и поморщилась от непривычного ощущения. Будто что-то настойчиво и с усилием тянуло её вперед, впиваясь в ребра. Протерев глаза, Гермиона поняла — сработали защитные чары! Так переживала из-за этого в Хогвартсе и глупо расслабилась дома. Она подобралась и тихо встала спиной к стене с палочкой на изготовку. В доме было тихо, на улице уже совсем стемнело. Ощущения пропали, видимо, её защита была разрушена. Надо было трансгрессировать, но её вещи остались в комнате, да и в конце концов она ждала Северуса, вдруг это он? Впрочем, гости могли быть разными, и встречать их с распростертыми объятиями она не собиралась. Гермиона пригнулась и выглянула за угол, заранее подняв невербальный щит. В гостиной было темнее и её глаза различали лишь едва различимые силуэты. Она, стараясь быть как можно тише, вышла вперед, все ещё придерживаясь стены. В коридоре скользнула тень, она наугад бросила Экспеллиармус, впрочем, не особо рассчитывая на успех, и сразу же Петрификус тоталус. Оба заклинания разбились о щиты. Её гость замер.
— Гермиона, — голос был Снейпа.
— Северус, — отозвалась она.
Они оба не опустили палочек.
— Когда я впервые сварила оборотное зелье? — не самый личный вопрос, но довольно ироничный, учитывая их взаимное недоверие.