— Какое проклятие?
— Я не знаю, — воспоминание всплыли у неё перед глазами как в замедленной съемке. — Он был под Силенцио.
— Почему вы не предупредили, что нездоровы?
— Я прошла полный курс восстановления, все было нормально, — впрочем, она сама понимала, что кривила душой. — Шрам воспалялся несколько раз позже, но я не считала это чем-то важным.
— Свои рассуждения оставьте при себе, мисс Грейнджер. Проклятие все ещё не до конца нейтрализовано. Как только Помфри это пропустила!
Гермиона знала как. Она сама отвертелась от дополнительной диагностики, а в то время у колдомедика были и другие подопечные, требующие внимания.
— Вы меня чуть к полу не приморозили, а теперь переживаете из-за…
— Из-за неизвестного темномагического проклятия, которое не до конца подавлено и непонятно как может повлиять на ваш организм в долгосрочной перспективе, вы это пытаетесь сказать, Грейнджер? — он потерял привычную «мисс» и, казалось, был в бешенстве.
— Вам то какое дело? — Гермионе хотелось… Ей много чего хотелось, но вместо этого она стояла, как вкопанная, и смотрела в пол.
Снейп задохнулся от ярости, или так ей показалось, и вскинул палочку. Столы, составленные в углу, чтобы не мешать практическим занятиям, громко рухнули и развалились неаккуратной кучей досок. Гермиона вздрогнула и не удержала судорожный вздох. Она прижала руки к груди, невзирая на легкий дискомфорт, и бросилась вон из класса. Её никто не остановил.
О вечеринке не могло быть и речи. Как только Гермиона оказалась за дверью своей комнаты, она поспешила в душ, стаскивая на ходу порванное платье. Слезы душили её, подкатывая к горлу, и она едва сдерживалась, чтобы не зарыдать в голос. Под шум воды, в одиночестве, ей станет легче, она надеялась на это.
Гермиона наугад крутанула вентили и скрючилась в углу ванны, подставляя плечи под струи, на счастье, теплой воды. Пришел запоздалый стыд. И отчаяние. И одиночество. Она пыталась найти что-то важное, нужное, но не за что не могла зацепиться надолго. Даже своя преданность учебе казалась ей смешной и детской. Через какое-то время пришла апатия.
*
— Гермиона, почему тебя не было на вечеринке вчера? — видимо, Гарри был так удивлен её поведением, что снизошел до общения.
— Ох, прости, я немного заболела и решила не портить никому настроение своим замученным видом, — ложь далась ей легко. Она как будто наблюдала за ситуацией со стороны и совсем не волновалась за результат.
— Не волнуйся, Миона, там было кому пугать всех своей рожей, кроме тебя, — типичный изящный комплимент от Рона. — Малфой слонялся, как побитая собака, видимо, искал своего любимого декана, но тот так и не пришел.
— Профессора не было на вечеринке? — это, пожалуй, её немного удивило. Ей с трудом представлялось, что вчерашнее происшествие выбило его из привычного состояния настолько, что он проигнорировал приглашение Слизнорта.
— А что, вы были не вместе? Похоже он тебе изменяет, — Рон заржал над своей остроумной шуткой, ожидая её реакции.
Гермиона спокойно проигнорировала его выпад и даже немного улыбнулась.
Похоже, они пришли к перемирию. Сегодня было Рождество, и делать вид, что их не существует друг для друга, было бы как-то слишком. Она вдруг подумала, что мальчики все ещё… мальчики. Гарри обижался на неё за отобранную игрушку, а Рон дразнился и ждал реакции. Был ли смысл таить на них обиду? Они вместе позавтракали, разобрали подарки и беззлобно посмеялись над новыми вязанными шедеврами от Молли Уизли. Решив заскочить в свою комнату до обеда, Гермиона обнаружила за окном продрогшую сову. Записка была пуста.
========== 4. Решения ==========
Не придумав ничего лучше, она сослалась на обязанности старосты и ускользнула от Гарри и Рона. Их отношения все ещё оставались слегка натянутыми, поэтому они снова легко переключили внимание друг на друга. Так как время встречи не было назначено, она в нерешительности проследовала в класс защиты. В сумрачной, из-за занавешенных окон, комнате было пусто. Неповрежденные столы стояли на своих местах, готовые к теоретическому занятию. Она не могла сказать точно, была ли это та же самая, восстановленная, или новая мебель. Гермиона зашла за учительскую кафедру и посмотрела на столешницу — стопки пергаментов, наверное, работы учеников, перья, пара чернильниц: все аккуратно расставлено. Никаких признаков того, что тут недавно работал человек. Повернувшись к меньшей двери в углу класса, Гермиона замешкалась. Должна ли она? Да какого черта, если хотят соблюдения приличий, не отправляют пустые записки.
Преподавательская оказалась отнюдь не крошечной. Или это были чары незримого расширения? Помимо рабочего стола, гораздо более обжитого, и нескольких шкафов с книгами, тут была развернута настоящая лаборатория с приличным запасом ингредиентов, насколько она могла судить. Видимо, Снейп занимался личной работой по зельеварению, а не только обучением. Гермиона мысленно хлопнула себя по лбу, очевидно же, он был мастером зелий и наверняка проводил исследования. Не бегать же ему каждый перерыв в подземелья к Слизнорту, чтобы проверять котлы. Они же и привлекли её внимание — несколько зелий было в стазисе, и лишь одно кипело на слабом огне. Не удержавшись, она сунула нос в каждый, с удовлетворением заметив, что может предположить назначение всех, кроме того, что, видимо, ещё было в процессе приготовления.
На этот раз подкрасться незаметно Снейпу не удалось. Впрочем, его шагов Гермиона не слышала, но в тишине заметила, как мягко закрылась дверь в класс. Через несколько секунд он зашел в свой кабинет. Она заблаговременно отошла от котлов и повернулась к выходу, поэтому увидела, как за долю секунды он скрыл свое удивление бесстрастной маской.
— Итак, мисс Грейнджер, вы почтили меня своим вниманием.
— Какой у меня был выбор? — профессор странно посмотрел на неё, и она подумала, что вчерашнее вряд ли можно было считать их моментом сближения, добавив с усилием: — Сэр.
— Надеюсь, вы понимаете, что продолжать тренировки может быть опасно для вашего здоровья, учитывая обстоятельства. Но я полагаю, что могу помочь вам, — ему действительно не все равно? — Если вы согласны, мне нужны ваши воспоминания о ранении и вся информация по пройденному лечению.
Извлекая серебристую нить из своего виска, Гермиона почувствовала то странное ощущение покоя, когда травмирующее событие изглаживается из памяти, не стирается, нет, но блекнет и теряет остроту. Снейп предоставил ей Омут памяти, и она старалась не думать, что именно с его помощью Гарри когда-то подсмотрел прошлое профессора. Удивительно, насколько их занятия отличались от конфликтных уроков окклюменции Поттера. Пока Северус задумчиво просматривал составленный ею — в алфавитном порядке — список лекарственных зелий и чар, которые применяли к ней после Отдела тайн, она подошла к, конечно же, книжным шкафам. Он молча дал ей отмашку и нырнул в воспоминание. Пробежавшись пальцами по корешкам журналов по зельеварению и на автомате прочитав несколько названий увесистых талмудов по нему же, она наугад вытащила несколько книг с нижней полки. Они были меньше и новее, и, если бы равнодушие после вчерашней истерики все еще не выравнивало все её восприятие реальности, она бы сильно удивилась их содержанию. Это был справочник по трансфигурации и вполне себе маггловская книжка по медицине. Последнее в больших количествах можно было найти и в её домашней библиотеке, ведь родители были врачами, хоть и стоматологами, поэтому она почти с ностальгией начала листать анатомический атлас. Невыносимо захотелось домой, в объятия матери и отца. Гермиона почувствовала, что преследовавший её последнее время полный душевный раздрай возвращается. Причин для того, чтобы все вдруг наладилось за день не было, а лишаться апатичного спокойствия не хотелось.
— Я не могу идентифицировать проклятие. Видимо что-то собственного изобретения, — впервые она слышала, чтобы профессор признавал свою неспособность сделать что-то. — Однако, очевидно, невербальный вариант был ослаблен. Вряд ли Долохов планировал вас просто оглушить.