— Эй, Магнус, — тихо позвал его Лайтвуд, словно чувствуя, что творится что-то не то, — я действительно замерз. Если не трудно, одолжи кофту погреться.
— Д-да, — простучал зубами Магнус. С усилием оторвав руки от спасительной двери, он стянул с себя кофту и остался в черной футболке с большими желтыми буквами “May the 4th be with you”. Схватив одной рукой спасительную дверь, другой он протянул кофту Лайтвуду.
Тот с подозрением посмотрел на него и постарался дотянуться до толстовки, свисающей с трясущейся руки Магнуса. Перегнулся через балконное заграждение, напрягая тренированное тело и рискуя вывалится наружу, но все равно не смог достать,.
— Ты мог бы подвинуться поближе, — с раздражением проговорил он.
Магнус приоткрыл глаза:
— Ты с ума сошел! — воскликнул он, вжимаясь в дверь. — Я… Я не могу.
— Да что с тобой такое? — почти проорал Лайтвуд.
— У меня клаустрофобия, — отрезал Магнус.
— Клаустрофобия, — саркастично отметил Лайтвуд, — это боязнь замкнутого пространства. Где ты здесь видишь замкнутое пространство? — Он резко обвел рукой вокруг.
— В гробу!! — вызверился Магнус.
Лайтвуд удивленно уставился на трясущегося Магнуса, оглядел его с головы до пят и мягко, чуть раскатисто рассмеялся.
— Я думаю, что знаю, как мы сможем помочь друг другу.
Он поднял руки и уцепился за перекладину, соединяющую несущую стену с отвесным карнизом. Затем легко подтянулся и взобрался босыми ногами на край ограждения.
Если говорить правду, то первой эмоцией Магнуса было волной прошившее его восхищение. И только потом, когда включилась рациональная часть мозга, он с облегчением отметил, что Лайтвуд все-таки был в трусах.
Лайтвуд тем временем буквально в пару шагов оказался на его балконе и спрыгнул, подбежал к Магнусу и выхватил у него кофту. Блаженство, разлившееся на его лице после того, как теплая ткань окутала основательно промерзшее тело, наверно не дано было видеть ни одному из числа его любовников.
— Боже, ты просто волшебник, — закрыв глаза, пробормотал Лайтвуд. — Совершенно волшебный.
Присутствие Лайтвуда, удачно отделившего Магнуса от неминуемого падения с одиннадцатого этажа, принесло волну затопившего его облегчения.
Узость балкона не позволяла двоим высоким парням отойти далеко друг от друга,
Лайтвуд инстинктивно потянулся к теплу, без стеснения сжимая Магнуса в объятиях.
Магнус, по старой доброй традиции, онемел. Его нос заполнил восхитительный запах; к его телу, закаменевшему в объятиях, беззастенчиво прижималось большое сильное тело; сердце выстукивало рванный ритм, вторя гулко бухавшему сердцу Лайтвуда.
Простояв так некоторое время, Лайтвуд расцепил объятия, с любопытством оглядывая залившегося румянцем Магнуса.
— Хмм, ты, наверно, замерз? — спросил Магнус, рассматривая свои тапки и бесстыдно восхитительные босые ноги Алека с поджатыми пальцами.
— Как ты догадался? — саркастично ухмыльнулся тот.
Магнус с вызовом взглянул на него и, резко скинув тапки, подтолкнул их к Алеку, а сам сделал шаг к буфету. Ужасно не хотелось делиться коллекцией с этим заносчивым типом, потому что даже потрясающе длинные ноги не смогли бы компенсировать характер Лайтвуда, но иного выхода Магнус не видел. Он еще не готов был потерять этого засранца во цвете лет.
— Хей, ты куда? — догнал его вопрос Алека. — В Нарнию? — насмешливо уточнил тот.
С тех пор как Рагнор сообщил о беременности Катарины, Магнус не удивлялся сильнее.
— Ты знаешь о Нарнии? — спросил он.
— Да. Каспиан — симпатичный парень!
У Магнуса чесался язык спросить, считает ли Лайтвуд Бэтмена горячим, и — древний вопрос всех гиков — кто круче: Бэтмен или Супермен? Но справедливо опасался, что его картина мира окончательно разрушится, если вдруг Лайтвуд знает кто это.
Поэтому он, прикрывая телом дверцу буфета, чтобы не светить своими запасами, извлек стоявшую вблизи бутылку самбуки.
Глаза Алека загорелись радостным огнем, и он с жадностью протянул руки. Покрутив припорошенную пылью бутылку, он восхищенно присвистнул и, открутив крышку, тут же сделал большой глоток. Магнус смахнул восхищенную слезу: парень, определенно, не был еще потерян для общества.
Спустя половину бутылки они развалились на старом проеденном молью пледе, который Магнус откопал в глубинах серванта, прижимаясь друг к другу в поисках тепла. Магнус уже выяснил, что Алеку нравится юный Волдеморт и молодой Снейп, и не нравятся гриффиндорцы. Поэтому следующие несколько глотков прошли под девизом “Да здравствует Слизерин”, выкрикиваемым двумя пьяными голосами под дружный лай соседских псов.
Оставшуюся часть самбуки Алек и Магнус посвятили Великому дому Блэков.
— Что это там звенит? — Алек заглянул в приоткрытую дверцу серванта. — Зачем тебе столько выпивки, Магс? Ты тайный алкоголик? — со смешком уточнил он.
Магнус провел рукой перед его лицом.
— Бутылок этих не видишь ты!
— Почему ты так странно разговариваешь?
Половину бутылки текилы спустя Алек знал все о Звездных войнах. Вторая половина привела их к Стар Треку.
— И что, они занимаются этим только раз в семь лет? — Алек глотнул текилу, с сожалением передавая бутылку в руки Магнуса.
— Ну да, — невнятно пробормотал тот, присасываясь к горлышку.
Алек потянулся к шкафу и вытянул из его недр изрядно запыленный тюбик смазки.
— Ого, — присвистнул он. Потом взглянул в хмельные раскосые глаза Магнуса и пробормотал: — Когда, говоришь, у тебя пон фарр?
В Мейсон-Сити колледж нельзя быть гиком. Они не популярны, не интересны, не модны…
— Доброе утро, Магнус, — Алек впервые на его памяти улыбался так широко. — Живи и процветай.
Он поднял руку с растопыренными средним и безымянным пальцем.
Магнус споткнулся, чуть не выронив свой поднос прямо на новую футболку Алека. С Энтерпрайзом.
— Кстати, — Алек придержал Магнуса за локоть и потянул в сторону двухместных столиков у окна, — я не совсем понял насчет клингонов…
========== День 4. Сообщники ==========
— Дорогой, надо найти Расти подружку.
— Да, мы сейчас как раз поедем мимо женской тюрьмы.
©«11 друзей Оушена»
Часть 1 “Команда”
Солнце нещадно светило в глаза, и даже задернутые шторы не могли остановить этот произвол. Люк с хриплым стоном повернулся и, нащупав рядом подушку, закрылся ей от слепящего света. Что, однако, не спасло его от назойливого стука в дверь. Медленно открыв глаза, Люк удостоверился, что этот грохот ему не снится и, потянувшись, поднялся с постели. Позевывая и почесываясь, он доплелся до двери и, морщась от громких воплей за ней, щелкнул замком, приоткрыв дверь на длину цепочки. По ту сторону порога обнаружилась молодая женщина, чьи волосы были небрежно сколоты в пучок, а длинная юбка присобрана за подол и заткнута за пояс. В руке она держала мокрую тряпку.