Бог мой, Раф, налей мне что-нибудь покрепче, чтоб я мог забыть этот позор. Много ты понимаешь, Раф! Твое дело протирать бокалы, а не советы давать. Для этого здесь со мной Вей… А где он? Опять свалил? Кто звонил? Девушка? Очередная пассия на неделю? Что значит «все серьезно»? Боже, Майя, ты не узнаешь серьезные чувства, даже если они схватят тебя за задницу!
Ну вот! Опять я ее обидел. Прости, Майя, прости, у меня сегодня не задался вечер. Конечно, ты достойна любви… Я вовсе не это имел в виду. Ты самая замечательная девушка на свете. Конечно. Любой парень был бы рад быть с тобой. Прости меня. Я несу сегодня ахинею. И рядом нет Вейланда, чтоб меня заткнуть.
Что значит, ты тоже знаешь способ меня заткнуть, Раф?! Что?! Рафаэль Сантьяго, смотри на меня, когда разговариваешь со мной! Что значит, ты не разговариваешь? Когда это я просил тебя заткнуться?!
Dios, ты совершенно невозможен!
— Ты уверен в нем? — с сомнением в голосе пробормотал Люк. — Какой-то он нервный.
— Он нервничает только в присутствии молодых симпатичных девушек… ну или парней, иногда… да… Поверь, за компьютером он совершенно спокоен.
— Ладно. Теперь оружие. Возьмем Эрондейла?
— Ты не слышал?! — удивленно вскинул брови Магнус. — Он умер в прошлом месяце. Рак кожи.
— Черт. Ты послал цветы?
— Да. И утешил молодую вдову.
— Засранец, — восхищенно пробормотал Люк. — Тогда я предлагаю Вейланда, он как раз маячил рядом с твоим компьютерным гением. Парень — знаток, он отлично нам помог в деле салемского снайпера.
— Одобряю, — величественно кивнул Магнус.
<div align=“center”>Джейс Вейланд</div>
— Да, детка, я тоже люблю тебя. Да, милая, мы скоро увидимся, я надеюсь. Обсудим все при встрече, ладно? Люблю тебя, солнышко.
Боже, как хорошо-то! Кто бы мог подумать, что я буду так сильно по ней скучать?!
Алек вчера сказал, что я похож на Черча, получившего в свое распоряжение рождественскую индейку. Бог мой, Алек и его метафоры! Хорошо, что этот придурок большей частью молчит, сойдет за умного!
Надо будет познакомить Солнышко с Алеком. Они должны понравится друг другу, ведь они оба любят меня. Значит, у них уже есть что-то общее.
Да, никогда еще не хотел так свалить из клуба, тем более если это клуб Магнуса. Но — только не смейтесь — сейчас я бы охотнее погулял с моей девочкой, чем собирал телефоны одноразовых подружек.
Да, кстати, не забыть проверить джинсы на предмет оставленных там номеров! И стереть все ненужные контакты из телефона! Я должен быть безупречен для моего Солнышка.
И запретить Алеку даже шутить о моих предыдущих романах! Надо записать это ему на руке. Тем черным маркером, который я не мог смыть целый месяц. Нет, не пойдет, он назло мне проболтается. Может, скормить ему ведро клубники, чтоб у него, как в прошлый раз, опух язык, и сказать, что мой брат немой?! Не пойдет, он умеет писать. И еще как! Гонорар за его последний сборник стихов очень хорошо нам помог.
Что же придумать? Ладно, вспомним, что говорит Библия насчет неугомонных братьев? Эмм… “Слово — серебро, молчание — золото”? Нет, это не оттуда… “Не убий”? Не, не то… “Не возлежи с мужчиной, как с женщиной”?! Бинго! Это пойдет! Если хоть слово скажет Солнышку про меня, я такого насочиняю… Припишу ему романы со всеми соседскими мужчинами старше пятидесяти.
Господи, прости, ты знаешь, я люблю Алека. Но я не могу потерять мою девочку, ты же понимаешь. Так что, давай договоримся: если он молчит, то я тоже молчу. ОК?
Ну, мы с тобой всегда понимали друг друга.
Ладно, пора возвращаться, а то Рафаэль испепелит Сая взглядом на месте. Господи, прости, но это выше моих сил. Смотреть, как эти придурки выплясывают друг возле друга, — отдельное удовольствие. Хоть что-то должно мне компенсировать отсутствие моего Солнышка? Все по справедливости.
И да, спасибо тебе, Господь, за Клэри. Тут ты меня не подвел.
— Кстати, если говорить о братьях-мормонах, то есть еще второй, — вспомнил Люк.
— О ком? — нахмурился Магнус.
— О братьях-мормонах, Джейсе и Алеке. Ты что не знал, что они сбежали от своих?
— Нет, — удивленно протянул Магнус. — Они что, вправду из общины?
— Ну да, — подтвердил Люк. — Сбежали из-за жестокого обращения.
— В смысле? — Магнус чуть не подавился очередной порцией виски.
— Взгляни при случае на спину Вейланда, многое поймешь. Но сделали ноги они, по-моему, из-за старшего — Алека. Джейс проболтался, что он вроде как гей… сам понимаешь, ему там жизни бы не было. Я как-то с ним встречался. Замкнутый парень, молчаливый. Но в машинах сечет, как бог, собирает двигатель с закрытыми глазами. Так что техник у нас тоже есть.
— Нам нужен подрывник, — помолчав, добавил Магнус.
— Определенно, — согласился Люк.
— Рафаэль Сантьяго, — медленно произнес Магнус.
— Твой бармен?!
— Пообещай, что это останется между нами, мистер Бывший Коп!
— Клянусь бородой Старквезера, — решительно поднял правую руку Гэрроуэй.
Магнус удовлетворенно кивнул.
— Помнишь, ту банду латинос, что минировали пустые здания?
— А как же, — с жаром воскликнул Люк, — из-за них весь отдел лишили премии. Чертовы малолетки! Четыре человека, Магнус, четыре человека погибли. Да, бомжи, да, их не должно было быть в доме под снос, но… Я надеюсь, ублюдки еще не скоро выйдут.
— Сантьяго — один из них.
— Что?!! Нет, нет, ты не мог этого сделать, — Люк затряс головой, обвиняюще тыкая в Бейна пальцем. — Ты и твоя сраная благотворительность! Странно, что ты не взял под опеку бруклинского душителя!
Люк выплескивал свой гнев, свой страх. Наконец, Магнус тоже не выдержал:
— Люк, очнись, парню было семнадцать! Как твоей дочери сейчас.
— Не трогай Клэри! — взвился с места Гэрроуэй. — По вине банды погибли люди, и твой Сантьяго должен сейчас сидеть в тюрьме.
— Ты не видел его тогда, — уже чуть спокойнее продолжил Бейн. — Я нашел его в церкви. Он католик, знаешь ли… Никогда не видел, чтоб так истово молились. Он просил послать ему смерть, хотя в тот вечер не был даже рядом со взорванным домом.
— То есть как “не был”? — Люк выглядел ошеломленным.
— То есть “не успел”, — грустно улыбнулся Бейн. — Он просто не успел, Люк, понимаешь? И он просил смерти только за то, что мог бы быть там.
— Я сойду с тобой с ума, Магнус, — устало выдохнул Люк. — И поседею раньше времени.
— Седина очень пойдет к твоей черной коже, — парировал Магнус. — И кстати, я никогда бы не приютил бруклинского душителя. Мне не нравится, когда с женщинами обращаются так ужасно.
— Конечно, — протянул Люк, — если бы он был с тобой, то топил бы их в блестках.
Магнус негромко рассмеялся. Улыбка сразу сделала его моложе лет на десять.
— Хорошо, — согласился Гэрроуэй, — берем твоего Сантьяго.