— Ты уверена? Ты не обязана это делать… — начал Маркус, но в следующий миг задохнулся, вцепившись пальцами в простынь.
Джинни аккуратно обхватила губами его твёрдую плоть, и начала медленно скользить по ней вверх-вниз, вспоминая про дурацкие советы девчонок о том, что надо быть осторожнее с зубами. Ей очень нравились новые ощущения, хотя делать это было непросто. Спустя несколько секунд, Маркус коснулся виска Джинни, обращая её внимание. Она растеряно выпрямилась, изучая его напряжённое лицо. Он часто и судорожно дышал, крепко зажмурив глаза.
— Тебе неприятно? — с волнением в голосе спросила она.
— Слишком… слишком приятно, — едва выдавил он, тщетно стараясь сосредоточиться.
Его губы растянулись в нервной улыбке, и до Джинни дошло, что ему не хотелось закончить вот так. Она с удовольствием наблюдала за ним, закусив нижнюю губу. Когда, наконец, дыхание Маркуса восстановилось, он притянул девушку к себе, медленно переворачиваясь и нависая над ней. Их трепетные взгляды встретились, и сейчас настала очередь Джинни нервничать: всё-таки это был всего лишь их третий раз, может быть всё ещё больно.
— Не волнуйся, я постараюсь очень медленно и бережно. Если будет больно, сразу же говори мне, ладно? — прерывающимся шёпотом спросил Маркус.
Джинни кивнула, позволяя желанию победить страх. Маркус коротко поцеловал её, и начал медленно входить, пристально наблюдая за её реакцией. Она зажмурилась, немного сдвигая брови, тихо ахнув от притуплённых болевых ощущений.
— Больно? — встревожился он.
— Совсем немного. Не так, как раньше. — сдавлено прошептала девушка. — Просто возвращайся немного назад, и затем снова.
Маркус понимающе кивнул, и сделал так, как она сказала. Спустя минуту лицо Джинни расслабилось, и она начала медленно двигаться навстречу, соприкасаясь своими бёдрами с его, чувствуя, как боль сменяется удовольствием от ощущения его тела внутри себя. Их дыхание синхронизировалось, они оба были одурманены друг другом, карие глаза стали практически чёрными из-за расширенных до предела зрачков. Маркус целовал её лицо, каждый миллиметр покрасневших губ, каждую веснушку и родинку.
— Джинни, я сейчас кончу, — прерывисто прошептал он.
— Мне кажется, я тоже, — задыхаясь ответила она.
— Давай вместе, — умолял её Маркус, конечно же, понимая, что такое далеко не всегда возможно, но Джинни было достаточно услышать нотки мольбы в его голосе, чтобы окончательно потерять голову.
Их первый одновременный оргазм обрушился на них, словно спасительный тропический ливень во время невыносимой жары. Маркус отодвинулся немного вниз, оставаясь сверху, и положил голову Джинни на грудь. Они долго не могли отдышаться, лёжа с широко открытыми глазами и счастливыми улыбками.
— Я люблю тебя, Маркус, — искренне прошептала Джинни.
— И я тебя люблю, Вирджиния Миллер. Если бы ты только знала, как сильно я тебя люблю.
***
— Алло?
— Доброй ночи, Зайон. Не спишь?
— Собирался, но… у меня за стенкой живут слишком шумные соседи, — мужчина бросил многозначительный взгляд на стену между его комнатой и спальней Джинни.
— О, не повезло, — наиграно сочувствовала Джорджия. — Вот поэтому я купила дом, а не квартиру. Здесь нет чёртовых соседей.
— Дети в порядке, — коротко и по делу сообщил Зайон.
— Рада это слышать. Маркус Бейкер тоже там, да? Ему ты, значит, адрес своих родителей сказал.
— Я не просто сказал, я сам отвёз его к ним. Он проделал долгий путь, и ему всего пятнадцать, я не мог просто развернуть его обратно на ночь глядя, — уверенно лгал Зайон.
— Мог оставить его у себя, а утром отправить в Уэллсберри.
— И он бы всё равно не уехал. Это же не домашнее животное, Джорджия. К тому же, он явно не от хорошей жизни поехал искать нашу дочь, думаю, лучшим решением было не мешать им быть вместе.
— Что ж, как бы там ни было, я хочу пригласить вас всех на нашу с Полом свадьбу, — бойко воскликнула Джорджия.
В груди у Зайона неприятно кольнуло. Он понимал, что это неизбежно, но вот так скоро…
— Поздравляю, — равнодушно изрёк он.
— Мы назначили дату, это будет двенадцатое декабря. Я ещё вышлю вам официальные приглашения. Я бы хотела, чтобы ты тоже пришёл, — тихо добавила она.
— Мы приедем, — заверил её Зайон. — Я поговорю с Джинни. Думаю, к этому моменту она переварит всё произошедшее. Но насчёт Остина, я не уверен, что ему стоит приезжать. Для него это будет слишком.
— Ты прав. Пока что не говори ему. Ещё полно времени, может многое поменяться. Рано или поздно они ведь должны меня простить.
— Спокойной ночи, Джорджия.
— Доброй ночи. Передай Джинни и Остину, что я очень сильно их люблю и безумно скучаю.
Комментарий к Часть 4.
https://youtu.be/NW0YcO5P3OM — та самая песня Стиви Уандера❤️
Дорогие читатели, а вы знали, что Феликс Маллард (актёр, исполняющий роль Маркуса) прекрасно поёт и играет на гитаре уже 12 лет? Если для кого-то это новость, вот вам порция эстетического и музыкального наслаждения 😍
Приятного просмотра и прослушивания 😉
https://youtu.be/2tEPlMBIIis
https://youtu.be/DP49CR2p2OM
________________________________
Ребята, спасибо всем, кто меня читает❤️
Надеюсь на вашу поддержку в качестве лайков и отзывов, мне очень важно ваше мнение🙏🏻
Осталась последняя финальная глава!
========== Часть 5. ==========
Комментарий к Часть 5.
Писала финальную часть весь день и половину ночи. Очень было сложно. Поддержите ❤️ и отзывами, поделитесь впечатлениями)
Приятного чтения ❤️
Месяц спустя.
Жизнь в Бостоне очень отличалась от жизни в Уэллсберри, в первую очередь, своим спокойствием. Никаких интриг, истерик, ссор, переживаний. Джинни очень нравилось жить у отца, и не ей одной. Вопреки её ожиданиям, Маркус остался с ней, наотрез отказавшись вернуться домой. Через пару дней после приезда он устроился работать в модный байкерский бар, куда потом взяли на работу и Джинни, она трудилась за стойкой с напитками, а Маркусу досталось место бариста. Так, они проводили всё время вместе, ничуть не уставая от общества друг друга. Зайон был частым гостем забегаловки, и всегда стремился оставить новоиспечённым работникам побольше чаевых, ужасно раздражая этим Джинни.
Стоит отметить, что она была уже не той злюкой из «Blue farm», которая одаривала каждого посетителя презрительным взглядом, сейчас всё стало иначе. Она всегда улыбалась новым гостям заведения, даже если они не удосуживались на неё взглянуть. Маркус же следовал собственному правилу, которому пытался когда-то учить Джинни («обслуживать с улыбкой»), чем завоёвывал чрезмерно повышенное внимание со стороны девушек, а так же и некоторых парней. Спустя месяц Бейкер изменился, его длинные волосы стали ещё длиннее, и теперь ему приходилось часто заправлять их за уши, а иногда даже собирать в хвост, за что регулярно получал подколы от Джинни, которая напоминала ему, как он обсирал хвостик Хантера.
— Да ну ты видела его прическу? Он же половину бошки выбрил и ходил, как репчатая луковица, — оправдывался Маркус, только ещё больше веселя девушку.
— Тебе очень идёт, ты же просто ходячий секс! — успокаивала его Джинни. — Я же прикалываюсь. Мне очень нравятся твои волосы.
— Что ж, тогда не буду стричься, пока тебя они не начнут бесить, — тепло ответил Маркус, у всех на виду привлекая девушку ближе к себе и оставляя нежный поцелуй на её щеке. Обычно в такие моменты хихикающие девчонки за дальним столиком переставали смеяться, и разочарованно отворачивались.
Всё шло своим чередом до тех пор, пока спустя три недели Зайону на почту не пришли приглашения на свадьбу. Он так и не рассказал Джинни о звонке Джорджии, решив дать ей немного времени на восстановление. Он видел, что его дочь счастлива здесь, Остин с большим удовольствием занимался с репетитором, которого ему наняла Джорджия, и был очень рад не ходить в школу. Зайон не мог нарушить эту кратковременную идиллию, больше всего на свете ему не хотелось быть на этой свадьбе, тащить на неё детей. Конечно, он мог бы скрыть от Джинни и Остина, что их мать скоро выходит замуж, но он не мог с ними так поступить. Поэтому на следующий день за завтраком вручил приглашения всем, включая Маркуса.