— Безумие какое-то, — едва слышно пробубнила Джинни, сжимая челюсти. Её одолевали злость, страх и обида.
— Джинни, — тихо позвал её Маркус, — что бы ни случилось, ты можешь в любой момент дать мне знак, и мы уедем отсюда, хорошо?
— Маркус… — покачала она головой.
— Мы уже всё обсудили. Пожалуйста, ничего не бойся, помни, что я рядом, и если ты почувствуешь хоть малейшее желание сбежать — я с тобой. Пообещай мне, — он нежно коснулся пальцами её подбородка, внимательно глядя ей в глаза.
— Обещаю, — кивнула она, выдавливая слабую улыбку.
Маркус поцеловал Джинни в лоб, и выставил локоть, предлагая ей зайти под руку вместе. Она благодарно согласилась, не замечая, как вцепилась в его предплечье обеими руками.
Изнутри кафе было не узнать. Всё вокруг благоухало красными и белыми розами, которые были просто повсюду, изысканно окутанные зелёным плющом. У противоположной от входа стены стояла свадебная арка, украшенная в том же стиле (цветовая гамма свадьбы была основана на красном, белом и зелёном цветах), а сверху красовалась объёмная надпись, выполненная из хромированного металла, которая гласила: «Пол и Джорджия». Это была фотозона для молодожёнов и их гостей, которые выстроились в длинную очередь для незабываемого фото с мэром и его новой женой.
— О, какая изысканность, какая грация! — застонала Макс, всплеснув руками. — Ты только глянь на неё, Джинни!
Девушка и так во все глаза разглядывала мать, но ей было плевать на её свадебный наряд. Она искала в её глазах фальшь, подвох, неискренность, словом, всё, что угодно, что доказывало бы истинную цель её согласия стать женой богатого человека. Но за лучезарной улыбкой Джорджии было сложно распознать какой-либо негатив. Она была прекрасной актрисой. И сейчас она смотрела прямо на неё.
— Джинни! Маркус! Какой великолепный сюрприз! — крикнула Джорджия, бросаясь навстречу к только что вошедшим детям. Длинная очередь обернулась на «сбежавшую» от своего жениха и фотокамеры невесту, растеряно перешёптываясь.
— Дамы и господа, предлагаю перенести фотосессию и вручение подарков, а пока что приглашаем вас занять свои столики и наслаждаться закусками, — поспешно объявил Пол, чтобы Джорджия не торопилась в такой волнующий для неё момент.
Женщина подбежала к дочери, заключая её в объятия. На лице Джинни не дрогнуло ни единого мускула, лишь до боли знакомый запах, приятным шлейфом окутавший девушку, заставил её всего на секунду прикрыть глаза.
— Я так скучала по тебе, персик, — Джорджия отстранилась, положив руки на плечи Джинни, вглядываясь в её лицо, которое не излучало никаких эмоций.
— Поздравляю вас с Полом, Джорджия, — монотонно процедила Джинни, внешне оставаясь холодной и спокойной, но внутри бушевал настоящий ураган.
— Боже, Вы так великолепны, белоснежный комбинезон с воланом — это просто находка, выглядит просто охренеть как эффектно! — визжала Макс, трогая женщину за волосы и ткань наряда.
— О, Макс, благодарю, твоё платье просто чудо, я скажу своему портному, чтобы пошил мне такое же, — весело подмигнула Джорджия девушке. — Святые угодники, Маркус! Я всегда говорила, что хороший костюм делает из любого мужчины совершенно другого человека, но ты — просто неотразим!
— Спасибо, — сдержанно улыбнулся Маркус, поглаживая Джинни по спине, стараясь хоть как-то её успокоить.
— Марки-Марк, хватит ошиваться вокруг Джинни, пойдём, им с горячей мамочкой нужна приватная обстановка, — скомандовала Макс, оттаскивая брата от подруги. Их столик был прямо позади Джорджии, и Джинни с облегчением отметила, что сможет смотреть на Маркуса в любой момент непростого разговора с Джорджией.
Когда Макс с братом сели на свои места, Маркус улыбнулся Джинни и произнёс одними губами «я тебя люблю», одновременно продублировав каждое слово на языке жестов. Джинни почувствовала слабое шевеление бабочек, которые, к сожалению, не смогли подавить негативные чувства, и, едва заметно улыбаясь, ответила ему всего одним жестом, объединяющим в себе все три слова. Маркус удивлённо поднял брови, широко улыбаясь. Он и понятия не имел, что Джинни начала изучать язык жестов, когда узнала, что Клинт глухонемой.
— Вау, вот это любовь, — многозначительно усмехнулась Джорджия. — Я рада, что вы оба здесь. И мне ужасно больно, что Остина нет.
— Ничего не хочешь мне рассказать? — холодно поинтересовалась Джинни.
— Я понимаю, персик, у тебя много вопросов, но, может, это потерпит до завтра?
— Это может терпеть хоть всю жизнь. Решать тебе.
Джорджия хотела было что-то ответить, но её прервал возникший из неоткуда знакомый мужчина. Слишком знакомый.
— О, Джинни! Какой приятный сюрприз! Поздравляю тебя с этим радостным событием! Жаль, тебя не было в церкви, такая трогательная была церемония.
Габриель Кордова смотрел на неё добродушным взглядом с лучезарной улыбкой. На секунду Джинни подумала, что произошла какая-то страшная ошибка, и события месячной давности оказались чудовищным недоразумением. Вдруг она зря уезжала и забрала с собой Остина? Вдруг ей вообще всё это показалось? Может, у неё шизофрения?
Джинни продолжала молча смотреть на него безумным взглядом, и лишь когда Джорджия заговорила, поняла, что всё ещё здорова:
— О, ты так мил, Джесси, — она сделала утрированный акцент на его имени, — спасибо, что уделил нам столько времени, не думала, что ты придёшь даже в церковь.
Джорджия улыбалась одними губами, взгляд же оставался пустым и холодным. Джинни хорошо знала эту улыбку. Улыбку для врагов.
— Ну, что ты. Я не мог отвергнуть приглашение Ника. Что ж, не буду вас отвлекать. Вернусь к своему кавалеру, он уже меня заждался, — Кордова кивнул напоследок, скромно улыбаясь, и удалился.
— Послушай, Джинни, я хочу тебе всё рассказать, хочу открыться тебе, ты должна узнать мой тяжкий секрет, хотя, я уверена, Габриель тебе уже всё рассказал, — взволнованно прошептала Джорджия.
— Габриель? — непонимающе переспросила Джинни.
— Да, парень Ника. Он ему вовсе не парень, он…
— Детектив. Знаю.
— Он рассказал тебе про цветок, не так ли? Поэтому ты испугалась и уехала? — дрожащим голосом спросила женщина.
— Ты убила человека, Джорджия. Могу я спросить, Кенни был единственной твоей жертвой? — Джинни было очень страшно об этом спрашивать, но она должна была.
Мать лишь медленно покачала головой в ответ. На её глаза навернулись слёзы, и Джинни впервые отметила в них настоящие искренность и боль. Наконец-то, она готова. Готова доверить дочери свою жуткую тайну. Они некоторое время смотрели молча друг на друга, пока не услышали громкий звон вилки о бокал.
— Прошу минуточку внимания, — обратился Ник ко всем присутствующим, — пожалуйста, рассядьтесь по своим местам. У меня есть тост.
Джорджия сжала руку Джинни напоследок, прошептав короткое «завтра», и отправилась на своё почётное место рядом с женихом. Джинни прошла к столу Бейкеров, где пустовал один стул. Очень мило со стороны Джорджии, что она позаботилась о том, чтобы они с Маркусом сидели вместе.
— Ну как ты? — заботливо спросил он, накрывая её руку своей.
— Знаешь, возможно, что неплохо, — неуверенно ответила Джинни. — Кажется, она готова открыться мне. По-настоящему. Но это не отменяет того, что она сделала, и того, что она опасна.
Маркус понимающе кивнул, чуть сильнее сжимая её руку.
— Она пообещала завтра же всё мне рассказать. Посмотрим. Я не питаю особых надежд, — Джинни пожала плечами, и взяла в руку бокал с шампанским, как это уже сделали все остальные.
— Сегодня мы все являемся свидетелями потрясающего, можно сказать, исторического события, — начал Ник. — Наш мэр Пол Рэндольф сегодня официально сменил или, я бы даже сказал, уничтожил свой статус завидного холостяка! Джорджия, это всё твоя заслуга. Кто знает, сколько ещё лет он бы продолжал питаться фастфудом и зарабатываться до полуночи в мэрии, дабы скоротать бесконечные часы одиночества. Ты ворвалась в нашу размеренную жизнь, привнеся в неё не только новые краски, но и ошеломительный успех нашему нелёгкому делу. Поэтому этот тост я поднимаю за тебя! Да здравствует миссис Рэндольф!