— Да здравствует миссис Рэндольф! — вторила толпа гостей, наполняя помещение кафе звоном бокалов.
Джинни выпила своё шампанское залпом, совершенно позабыв о том, что ещё так и не позавтракала. Маркус пододвинул к ней блюдо с салатом, а так же положил ей на тарелку сразу два сэндвича с лососем и гуакамоле, настойчиво намекая на то, что с закуской следует поторопиться, если она не хочет в следующие пару минут опьянеть. Джинни поблагодарила его, принимаясь за сэндвич, и лениво окинула взглядом кафе. Людей было очень много, большинство из них были ей не знакомы. Её отец и Джо сидели за барной стойкой и напивались до беспамятства. Праздник удался.
Вдруг до слуха Джинни начали долетать какие-то непонятные возгласы, перерастающие в крики. Она резко обернулась, и почувствовала, как закружилась голова, но причиной этому был не алкоголь. Пол Рэндольф, скривившись от боли, держался за сердце, его тарелка упала и вдребезги разбилась, когда он попытался второй рукой схватиться за стол. Приступ длился считанные секунды, и затем он упал замертво.
— Господи! Господи! Помогите же кто-нибудь!!! Пол! — во всё горло кричала Джорджия, поддерживая безжизненное тело мужа. — Позовите врача!
Всего мгновение спустя в кафе вбежали работники «скорой» с носилками. Всё происходило очень быстро, но было такое ощущение, что каждая секунда длилась целую вечность.
Джинни сидела неподвижно, прожигая Джорджию ненавидящим взглядом. Так вот почему она показалась ей такой искренней, даже слезу пустила. Она снова сделала это, но в этот раз превзошла сама себя. Вышла замуж за мэра, и дабы не обременять себя долгими годами брака с нелюбимым человеком, решила избавиться от него спустя пару часов после официального вступления в наследство.
Джинни не замечала, как Маркус и Макс трясли её за плечи и что-то кричали. Сейчас её просто физически тошнило от всего происходящего, тошнило от театральщины, которую устроила Джорджия, надрывая голос до хрипоты и заливаясь слезами. Перед лицом девушки возник Зайон, он что-то говорил ей, может даже кричал, но она не слышала. Всё её внимание было на ней. На этом чудовище, которое не ведает никаких границ. Безумная.
Вдруг случилось то, чего совершенно никто не ожидал. В кафе ворвался наряд полиции, оперативный работник кричал в громкоговоритель, чтобы все оставались на своих местах. Пола уже давно вынесли и увезли на карете скорой помощи, Джорджия торопилась поехать за ними следом, но её не выпустили.
— Джорджия Миллер, Вы арестованы за покушение на убийство мэра Рэндольфа, — раздался громогласный механический голос. — Если в ближайшее время зафиксируют факт смерти, Вас ожидает пожизненное заключение. Вы имеете право хранить молчание.
Джорджия растеряно смотрела на полицейских, даже не препятствуя надеванию наручников. Она нашла глазами Джинни, посылая ей отчаянный умоляющий взгляд. Но как бы её дочери не было больно на это смотреть, она понимала, что её мать заслужила это.
— Постойте, на каком основании вы арестовываете её? — вмешался Зайон, отталкивая полицейского от бывшей жены.
— Она отравила его, сэр. Это было предсказуемо, мы были в любой момент готовы действовать, — высокомерно ответил шериф.
— Что?! Это абсурд! Ему просто стало плохо! — возмущался Зайон.
— Видите ли, наш анонимный источник предъявил сегодня утром неоспоримые доказательства того, что у данной особы дома растёт ядовитое растение под названием «волчий аконит», — шериф достал телефон, и показал фотографию, которую ему переслал Габриель, где Джорджия поливает цветок у себя на балконе. — А так же занимательный факт, не требующий доказательств: у Джорджии Миллер были как минимум два мужа, умерших «внезапной» смертью.
— Но это ещё не доказательство! Как же экспертиза?
— Наши специалисты уже взяли образцы еды и напитка, которые принимал в пищу мэр. Но я уверен, в этом нет необходимости
Мэр смерил Зайона холодным взглядом и направился к выходу. За ним последовали офицеры, держащие Джорджию под руки.
— Джинни, разве ты не сожгла цветок? — недоумевающе спросил Маркус.
— Сожгла. Но, видимо, у Джорджии это был не единственный цветок, — злобно процедила Джинни, провожая взглядом мать, закованную в наручники.
— Джинни! К ним приезжала полиция, они ничего не нашли! Думаешь, после такого она стала бы так рисковать и заводить ещё один цветок? — сообразила Макс, воспоминая неудачный визит полицейских месяц назад.
Джинни перевела на неё настороженный взгляд.
— Чего? — едва слышно выдавила она.
— Они ничего не нашли! Обыскали весь дом! — громко повторила Макс.
До Джинни медленно начал доходить смысл сказанных ею слов. Джорджия не была глупа. Она бы не попалась дважды на одном и том же, придумала бы новый способ… Здесь было что-то не так.
Тревожный взгляд девушки забегал по помещению, в котором царила невероятная суета. Все бегали, кричали, многие плакали. И только один человек был спокоен. Он стоял, оперевшись на стену, а на его губах играла едва заметная усмешка.
— Её подставили, — судорожно выдохнула Джинни, чувствуя, как стремительно заканчивается воздух в лёгких, а вдохнуть полной грудью больше не выходит.
— Что? — встревожено переспросил Маркус, неотрывно глядя на неё, крепко сжимая её ладонь.
— Её подставили, она не убивала Пола, — еле выдавила Джинни, не в силах бороться с подступившей к горлу паникой.
Она сорвалась с места, и бросилась к выходу из кафе. Маркус тотчас же умчался следом за ней. Джинни распахнула двери, её обдало ледяным воздухом, снег усилился, подгоняемый резкими порывами ветра. Воспользовавшись остановкой, Маркус крепко схватил её за руку.
Дальше всё происходило, словно в замедленной съёмке. Джорджию погрузили в автомобиль с ослепительными мигалками. Она плакала, ей было страшно и больно. Она прекрасно понимала, что произошло.
Женщина взглянула в окно, встречаясь глазами с дочерью. Взгляд Джинни был пропитан страхом и отчаянием. Она тоже всё поняла.
Шериф завёл мотор, включая сирену, которая послужила своеобразным некрологом этого печального дня, который так хорошо начинался. На улице собиралась толпа. Людям словно было всё равно, как проводить своё свободное время, будь то чья-то свадьба, или арест, или смерть. «Хлеба и зрелищ», остально неважно.
— Нет, — затрясла головой Джинни, не желая верить в то, что видит. — Нет, пожалуйста.
Слёзы текли по её щекам, а за стеклом автомобиля, словно её отражение, находилась Джорджия, которая так же пронзительно смотрела на дочь.
— Нет, нет, пожалуйста, остановите это кто-нибудь! — громче повторила Джинни, бросая беспомощные взгляды на окружающих. Она вновь обратила дикий взгляд на Джорджию, кривясь от боли и удушья.
— Я люблю тебя, персик,— произнесла она одними губами, грустно улыбаясь, и в следующую секунду машина тронулась с места.
— Нет! Стойте!!! — истошно завопила Джинни, делая резкий рывок вперёд. Маркус среагировал моментально, обхватывая её одной рукой за талию, а второй за плечи.
Она изо всех сил вырывалась, желая броситься вслед за машиной, догнать её, но Маркус оказался сильнее, и крепко прижимал её к себе.
— Тише, тише, детка, успокойся, — исступлённо шептал он ей на ухо, чувствуя каждой клеточкой своего тела её адскую боль.
На последнем издыхании, заходясь от рвущихся из груди рыданий, Джинни отчаянно крикнула:
— НЕТ! Джорджия! Мама! МАМА!!!
.