— Говорят, ты потеряла память, — говорит он, нахмурившись.
— Отпусти её! — кричит Карт, но Малак только поднимает руку и толкает его сильнее, чем раньше. Она пытается обернуться и посмотреть, не ранен ли он, но Малак крепко держит её за подбородок — заставляет её обращать внимание только на него.
— Твои товарищи, — ухмыляется он, — догадались ли они? Знают ли они, за кем следуют?
Она слышит горечь. Но она молчит. И не тянется к своему оружию.
— Этот. — Его взгляд скользит за её плечо, туда, где лежит Карт. — Важен ли он для тебя? Что ты будешь делать, если он закричит? Если я пошлю молнию по его телу?
Она уже знает ответ на этот вопрос, она мысленно возвращается в камеру. Она не попадается на эту уловку, и его глаза сужаются, он наблюдает за выражением её лица.
Она думает, что Карт был прав. Она не такая, как раньше.
— Ты на самом деле не знаешь, да? — В его голосе сплетаются одновременно трепет и гнев. Гнев — и она знает, что, если он убьёт её сейчас, это не принесёт ему настоящего удовлетворения.
Он опускает руку, бросает её на пол, как будто ему противно. И начинает ходить вокруг неё, как кат-гончая, играющая с добычей.
— Ты не сможешь долго прятаться за джедайским советом. Твоя настоящая личность в какой-то момент всплывёт на поверхность!
— Моя настоящая личность, — повторяет она, пытаясь подняться.
Он протягивает руку, и она снова падает на пол.
— Ты должна признать, что однажды ты была…
Он произносит её имя.
— …Реван.
***
После победы над Мандалором наступает тишина. Лица его команды под масками наблюдают за ней, их бластеры направлены ей в грудь.
А потом они отходят, отступают. Дают ей свободный путь к двери.
Измученная, усталая, она поднимает руку. Слабым движением пальцев она открывает дверь. Алек врывается буквально за секунду. Он бежит, хватает её за руки и прижимает к груди. Она чувствует, как он смотрит за её плечо, где лежит обезглавленное тело Мандалора.
Становится больно дышать. Он держит её за рёбра, и их пронизывает боль.
— Что? — требовательно спрашивает он. — Что с тобой?
— Рёбра. — Это всё, что она может сказать.
Он делает шаг назад, хотя его руки остаются на её плечах.
— Ты оттолкнула меня, — мрачно обвиняет он.
— Я должна была это сделать.
— А сейчас? — давит он.
Она смотрит в иллюминатор флагмана Мандалора и видит, что республиканский и мандалорский флоты всё ближе подходят к поверхности Малакора.
— Сейчас нужно сделать кое-что ещё. — Она тяжело дышит и смотрит на него. — Помоги мне вернуться на корабль.
Он смотрит на неё, и она знает, что он не может хорошо прочитать её за маской. Но одним быстрым движением он берёт её на руки — одну руку под колени, другую под плечи — и следует её просьбе.
***
Он снова пытается толкнуть её на пол, но она поднимает ладонь тыльной стороной к нему, и Сила не достаёт её, поглощается. Она встаёт, протягивает руку, и он делает полшага назад.
— Ты знаешь, — понимает он.
— Я так и думала, — говорит Бастила. — Ты умирала, но я увидела искру в твоём сознании. Мы сделали всё, что могли, чтобы спасти тебя.
— Вы хотели сделать меня марионеткой, — нейтрально поправляет она.
— Рабыней, — рычит Малак.
— Нет! — настаивает Бастила. — Мы хотели спасти тебя, Реван! Совет считал, что эта миссия…
— Совет мёртв, — прерывает он, и Бастила вздрагивает. — И она, — он почти дрожит от ярости, — не стоит искупления.
Реван не отворачивается от него.
— Ты не убил меня, — решительно говорит она. — Но ты сделал кое-что получше. Это ведь так?
Его ноздри раздуваются, кулаки сжимаются.
— Что он сделал? — спрашивает Бастила.
— Дантуин. — Это слово говорит само за себя. В детстве она ненавидела его. Но после войны, после всего, это было единственное безопасное место. Убежище. Она осознала это слишком поздно, только тогда, когда оно погибло.
— Ты заплатишь за это, — обещает Бастила.
Реван подходит к нему ближе. Сила вокруг неё наполняется, ширится. Он назвал её имя, и теперь она хочет вернуть его.
— Ты пытался меня убить.
Он не отступает.
— Да.
— Ты не смог.
— Пока что.
— Это всё было ради власти? — Её глаза сужаются. — Или чтобы сделать мне больно?
— Ради власти, — лжёт он.
Она не отвечает. Он продолжает.
— Ты слаба. Я сожалею только о том, что предал тебя издалека. — Он зажигает свой световой меч и быстро прокручивает его. — И джедаи сделали тебя ещё слабее!
— Ты не понимаешь, о чём говоришь.
Реван отходит на полшага назад. Малака напрягает это движение, она знает: он узнал её боевую стойку.
Его глаза расширяются, изгибаются брови.
— Ты ничто, ты ничего не значишь!
— Лжец. — Она зажигает свой меч. Потом второй. Удерживает их любимым обратным хватом. — Мы никогда не будем ничем друг для друга.
Он вздрагивает, её слова — как пощёчина.
— Мы закончим, как должно. Как учитель и ученик.
Это должно было быть сказано угрожающе. Но звучит — как мольба.
Она кивает.
Малак протягивает руки, и Бастила и Карт рядом с ней входят в стазис.
Реван вздыхает.
Она поднимает клинки и точно блокирует его молнию. Она поворачивается, смотрит на пол и одним движением посылает в него решётку. Малак отталкивает её тыльной стороной ладони. Реван наполняет тело Силой, отталкивается от пола, несётся к нему. Он вовремя отклоняется и толкает её достаточно сильно, чтобы она отлетела на несколько шагов.
— Ты слабее, — осознаёт он.
Это так.
— Но недостаточно.
Энергия собирается вокруг её рук, и она направляет свои клинки в него. Затем разлетаются молнии. Он поражён движением, и несколько молний попадают ему в грудь. Он пошатывается, но отражает остальные мечом.
— Отойди, — приказывает она. — Или я убью тебя. И для этого мне не нужен корабль.
Они оба знают, что она серьёзно. Она всегда была безжалостней, чем он.
Он усмехается и поднимает руку. Несколько искр — и, прежде, чем Реван успевает среагировать, с потолка падает воздуховод. Ей вовремя удаётся увернуться, но, когда она встаёт, Малака уже нет.
Реван быстро осматривается, пытаясь найти его. Через мгновение она цепляется за его ощущение в Силе и бежит.
Путь к пульту управления — беспорядочная сеть коридоров. Её внимание разрывается между отслеживанием направления и Малака. Она поворачивает за угол и едва не ловит шеей его световой меч. Она отклоняется назад, жар проходит под её подбородком, но не касается. В ответ она поворачивается и бьёт его в грудь каблуком. Толкает его назад. Она рвётся вперёд, и они подходят всё ближе и ближе к пульту.
Он прав. Она слабее. Она уже чувствует, как начинает уставать — она не привыкла быть проводником всей Силы, бушующей внутри.
— Печально, — шипит Малак.
Реван хмурится, поднимает меч и бьёт его по лицу. Он поднимает свой и блокирует. Она скрипит зубами и давит, и он пытается сделать то же самое — направить её лезвия в её же шею.
— Кого я должен убить следующим? — говорит Малак. Он напряжён. — Может, Бастилу? Того солдата, который почти уже влюблён в тебя? — Он смеётся, почти задыхаясь. — Мы оба знаем, чем заканчивается любовь к тебе.
Реван пытается удержать контроль, руки напрягаются.
Его налитые кровью глаза встречаются с нею взглядом.
— Сдавайся, и я убью их без боли. Даже этого солдата.
Она пытается открыться Силе. Чтобы она могла течь через неё так же легко, как несколько месяцев назад.
— Ты была права, — зло говорит он. — Это было, чтобы сделать тебе больно. Всё это. Чтобы заставить тебя страдать. — Он наваливается на неё, она делает шаг назад. — Ты недостаточно пострадала!
Он бьёт её ногой в живот. Она задыхается и падает на колени. Прежде чем она успевает встать, прийти в себя, он протягивает руку, и она чувствует, как у неё немеют конечности. Её тело застывает.