— Реван…
— Мастер, — поправляет она. — И хватит на сегодня.
— Вам не нужен мой ответ?
— Мне это не нужно.
Реван уходит в тренировочные залы, удовлетворение только растёт.
Малак никогда не должен был давать ей оружие против него.
***
Они называют это престижем, и Реван не делает ничего, чтобы остановить фырканье, когда Ютура сообщает ей о вызове. Твилечка поджимает губы, но мудро ничего не говорит, только прохладно поднимает брови. Они обе знают, какое влияние имеет на неё Реван, о её необходимости в полусыром плане по свержению Утара. Женщина может быть недальновидной и жадной, но она может быть ценным инструментом для устранения угрозы, которую представляет бывший ученик Реван.
— Я хочу выбраться отсюда так же сильно, как ты, но, может быть, помедленнее? — бормочет под нос Джоли.
Она не отвечает, смотрит вперёд, пока они идут к центральному залу. Она знает, что Утар там, и первая задача, чтобы заслужить его благосклонность — прочитать кодекс ситхов. Задача настолько грубая, что она разочарована в стандартах своей бывшей Академии.
Карт ничего не говорит, но она чувствует на себе его пристальный взгляд и краем глаза видит его обеспокоенное, постоянно хмурое лицо. Реван всё равно. Она просто хочет…
Она просто хочет.
твой шёпот твоё дыхание мы твои это твоё это твоё это всё твоё
— Меня они тоже достают, — раздражённо говорит Джоли.
— Что? — спрашивает Карт.
— Силовые штуки, молодой человек. Ты не поймёшь.
Карт сжимает челюсти.
— Понятно.
Когда они приближаются к центральному залу, к ним подходит светловолосая женщина, имени которой Реван уже не помнит. Выражение её лица подавленное и самодовольное одновременно, она покачивает бёдрами. А на лице ухмылка, как будто она знает что-то, чего не знает Реван.
— Собираетесь к мастеру Утару? — спрашивает она. — Уже готовы, да? Некоторым из нас не нужно учиться, чтобы прочесть кодекс ситхов. Если ты собираешься завоевать престиж, тебе нужно больше стараться…
Они все тратят её время. Реван не жалеет на неё второго взгляда, а потом делает шаг вперёд, сжимая кулаки и глядя прямо перед собой. Она слышит, как женщина позади пытается издеваться.
— Думаешь. Ты такая важная, да? Твои маленькие рабы не помогут тебе в пустыне. Может быть, я скормлю их кат-гончим…
Реван закрывает глаза и склоняет голову. Она не оборачивается, чтобы полюбоваться делом рук своих, но слышит это: испуганный вздох, звук тела, ударившегося об стену, сухой кашель от попытки вернуть воздух в лёгкие.
— Что ты делаешь? — шипит Карт.
— Заткнись, — рычит она. — И не возвращайся, чтобы помочь ей.
— Ты не можешь просто!..
— Я уже смогла.
— Выбери место получше, чтобы умереть, — советует Джоли Карту, его голос звучит мрачно. — У нашего дорогого мастера есть для нас небольшой тест.
Она достаточно близко, чтобы видеть, как Утар нейтрально смотрит на них, принимая произошедшее. Реван останавливается перед ним, пытаясь успокоить гнев, утихомирить стук в ушах.
— Я вижу, вы подружились с Лашоу, — мягко приветствует он, сложив руки за спиной. — Она дерзкая, но потенциально полезная. — Уголок его рта слегка дёргается. — В конце концов, тупые инструменты имеют свою ценность.
— Я хочу рассказать вам кодекс, — коротко заявляет она.
— Хм, — Утар смотрит на неё этим взглядом. Этим взглядом, гарантирующим его смерть. — Очень хорошо. Начинай, когда будешь готова.
Слова срываются с её губ, чёткие и резкие. Если бы она могла себя видеть, то заметила бы, что она стала бледнее обычного, а её волосы растрёпаны — она расчёсывала их пальцами. Под глазами круги, которых у неё не было с тех пор, как она сняла маску. Но она не может, она только чувствует покалывание под кожей. Что-то пытается выбраться и очиститься.
Коррибан никогда раньше не делал так больно.
У неё стучат зубы, когда она произносит последнюю строчку.
— Сила освободит меня.
Утар наблюдает за ней.
сейчас сделай это сейчас
Одна из иголочек под кожей становится острее. Пытается выбраться из тела. Дрожь электричества ленивой волной проходит по её руке. К её сжатой в кулак ладони.
Что-то прохладное омывает её, даруя мгновенное облегчение. Она не осмеливается обернуться, но чувствует Джоли в Силе, его исцеляющая энергия облегчает боль, которую она чувствует всем телом.
Реван дышит.
Утар низко хмыкает.
— Очень хорошо. Но недостаточно просто знать кодекс. Ты должна понять его.
Следующий его вопрос устраняет все сомнения в том, что он знает её настоящую личность.
— Да или нет: нет ничего хуже любви.
Она удерживает выражение лица пустым. Она помнит, как однажды часть её хотела, чтобы Малак остался достаточно долго, чтобы услышать этот ответ. Как более жестокая часть её хотела, чтобы он ушёл раньше, чем услышит.
После медленного вздоха у неё даже получается ответить.
— Нет.
Утар улыбается. И она знает, что их игра окончена. Что она проиграла.
Но он продолжает играть.
— Ты быстро учишься, как и ожидалось от любимой новенькой Ютуры. — Он кладёт руку ей на плечо. Тёплый и тяжёлый большой палец слегка нажимает на верхнюю часть её ключицы. — Я жду твоего развития, Сола.
Его прикосновение становится легче, и она понимает, что напряжена — чувствует свои нахмуренные брови, и почему она здесь так слаба? Это одна из тех вещей, которые она в себе не терпит.
— Я оставлю тебя тренироваться.
Она смотрит, как он уходит. Плечи не опускаются, тело не расслабляется. Она остаётся неподвижной, давление окружает её, она пытается остановить шёпот тёмной стороны Силы.
Голос Джоли спокоен.
— Что тебе нужно?
— Вытащи меня. — Это не просьба. Она не просит. Она приказывает.
И поэтому она не понимает, почему, когда он кивает, выражение лица его такое мягкое. Он не посмеет жалеть её. Никто не смеет.
— Всё хорошо? — спрашивает Карт. Невнимательный. Наивный.
— Корабль, — выдавливает она.
— Конечно, — соглашается Джоли. Его рука легко касается её поясницы, он разворачивает её к выходу. — Давай, отведём тебя домой.
Она никогда не хотела называть так Чёрный Ястреб. Но у неё нет выбора, поскольку она слишком занята борьбой с тошнотой, потом и молниями в венах, чтобы протестовать, когда её выводят из Академии, полной созданных ею кошмаров.
***
Она видит перед собой кровь на полу и стенах. Трудное дыхание того, кто медленно, мучительно умирает.
— Что это?
Инструктор стоит к ней спиной, его внимание сосредоточено на консоли тренировочного зала.
— У меня нет времени отвечать на глупые вопросы новобранцев.
Кат-гончая рычит из-за решётки своей клетки. Она встречает её взгляд. Пасть существа покрыта кровью, есть след, ведущий от передней части клетки к коридору — размер следа указывает на то, что утащено было тело. Она не сердится. Неразумно злиться на то, что нельзя изменить.
Она возвращает внимание к мужчине.
— И что, твоё время настолько важно?
Он раздражённо фыркает.
— Какой у тебя идентификационный номер? Полагаю, тебя нужно обучить дисциплине…
Он оборачивается. Она наблюдает, как он бледнеет.
— Лорд Реван, я прошу прощения…
— Я задала вопрос.
— Я… ах, да. — Он пытается выпрямить спину, но они оба знают это, и поэтому он остаётся стоять, испуганно сжавшись. — Новые тренировочные протоколы, мой лорд.
Студент, медленно умиравший у её ног, перестаёт дышать. Пахнет железом, мясом и озоном. Кат-гончие рычат вокруг неё. Голодные. Она чувствует их голод.
— Я их не одобряла.
Потому что в темноте и засыхающих пятнах крови, в торчащих рёбрах гончих, оставленных голодать, в трёх телах в студенческой форме на земле она видит лишь расходы. Бесцельные расходы.