— Что у вас на уме, юная леди?
Он не отрывается от медленно собираемых аптечек. Она заплатила за них деньгами мёртвых мандалорцев.
Уже поздно. Она не знает, зачем она здесь. Она прислоняется к дверному косяку, скрестив руки.
— А, — продолжает Джоли, останавливаясь и оборачиваясь. Он с видимым удовольствием смотрит на неё и копирует её позу. — Ты хочешь знать, что у меня на уме?
Она смотрит на него настолько бесстрастно, насколько может.
— Что у меня на уме, — продолжает Джоли, — для тебя, я думаю. Не имеет значения. Я просто старый олух, и ничего больше.
— Расскажи мне, — говорит она шёпотом. Она не знает заранее, что он ей скажет. Она не знает, почему у неё на глазах возникают слёзы при мысли, что кто-нибудь, кто-нибудь её знает.
Джоли подходит ближе. Большим пальцем, мозолистым, царапающим, он проводит под её глазом. Потом под вторым.
— Я думаю, — мягко говорит он, — что тебе надо с кем-то поговорить.
— Меня зовут не Сола, — шепчет она.
— Я знаю, малыш. Меня тоже.
Её следующий вздох — смех, не до конца сорвавшийся с её губ.
— Видишь, — говорит он, похлопывая её по плечу, и проходит мимо, обратно в кабину. — Всё не так уж и плохо, правда?
Она смотрит в пустое место, где он стоял только что. Она заканчивает его работу, складывает аптечки в ящики с припасами.
Она не знает, что ей ещё делать.
========== ebon hawk, ii ==========
Чёрный Ястреб.
— Мы взяли курс на Манаан?
Она не отрывается от рабочего стола. Рядом Заалбар вяло объясняет, как делать гранаты из запчастей. Она никогда не была хороша в работе со взрывчаткой, и она использует время в полёте как возможность подучиться. Заалбар предложил ей помощь после того, как она убила его брата. Что ж, у неё были и менее выгодные заказы на убийство.
— Что скажешь? — бормочет она, не особо аккуратно пытаясь вставить маленький плазменный взрыватель.
Заалбар издаёт долгий стон.
— Ты взорвёшь корабль.
Она смотрит на него.
— Ты же делал то же самое.
Нет.
— Я…
— Может, полетим на Коррибан? — вмешивается Бастила, подходя. — Это самая… враждебная точка маршрута, а сейчас мы хорошо подготовлены.
Коррибан. Выражение её лица не меняется, лишь слегка подёргивается большой палец.
— Только не снова, — протестует Заалбар. Его большие волосатые лапы касаются её рук и осторожно вынимают из них инструменты. — Давай на сегодня закончим.
— Мы закончим, когда я скажу, что мы закончим.
Он издаёт громкий рык, от которого волосы встают дыбом.
Она хмурится.
Поднимает брови.
Она вздыхает, прижимает ладони к усталым от напряжения глазам.
— Хорошо. Я схожу за материалами. Ничего не трогай.
— Вуки, — ворчит она. И раздражается сильнее, когда Бастила садится рядом с ней.
— Насколько я понимаю, ты прислушиваешься к некоторым советам Джоли, — заявляет Бастила, слегка хмурясь.
Она устала. И ещё сильнее устала от игр. Она кладёт руки на стол и холодно, оценивающе смотрит на Бастилу.
— А не твоим?
Бастила краснеет.
— Я не это имела в виду…
— Говори уже, зачем пришла.
Она выдыхает сквозь зубы.
— Коррибан ближе к нам сейчас, чем Манаан. На изменение маршрута уйдёт не меньше двух стандартных недель полёта. Итак… мы летим на Манаан, потому что об этом попросил Джоли, или…
— Или.
— …ты просто избегаешь Коррибана?
Ей не нравится то чувство, что наполняет её. Она мгновенно ощущает, как у неё сжимаются зубы и сбивается дыхание. Она напрягается. Она злится, но, что важнее, она позволяет себе показать свой гнев.
— Мы летим на Манаан, — осторожно говорит она, — потому что я сказала, что мы летим на Манаан.
Бастила вздёргивает подбородок.
— Пришло время обсудить…
— Я всё сказала.
Она всё сказала. Она не смотрит на воровку, на ту, кто каким-то образом вонзился ей под кожу, как заноза.
Потому что она помнит. Ощущение прикосновения пальцев Бастилы к вискам. Как её затягивало в туман. Как у неё забирали силы, пока она не стала настолько слаба, что едва могла поднять карту пазаака с земли на Тарисе.
Эта женщина хотела поставить её на колени. Как будто она была какой-то кат-гончей. Как будто она была…
— Не ходи за мной.
Она встаёт, уходит в машинное отделение, шум в котором она может потерпеть.
***
Они уже несколько месяцев на войне, и она в первый раз по-настоящему разговаривает с Митрой Сурик. Она одна из самых молодых пошедших за ней джедаев, и её улыбка даётся ей слишком легко для той, кто предпочёл войну миру.
— Выглядишь голодной.
Она не осознавала этого, но теперь понимает. Она почти до боли голодна.
Митра похлопывает по свободному месту рядом с собой.
— Садись.
Именно в этот момент она понимает, что, придя, она во что-то вмешалась. Митра собрала других — и они все слушают их разговор. Слева от неё сидит иридонец, который не переставая смотрит на неё.
Постепенно она начинает понимать, почему Аррен Кай сказала ей вытащить эту девушку из падаванов. В умении заводить связи она была похожа на Алека. Она знает, что смотрит слишком долго, но не может отвести пристального взгляда. Что-то… не так с Митрой. За её светлыми глазами и лёгкой улыбкой скрывается боль. Есть что-то, что её ест.
На шее выступает холодный пот.
Митра произносит её имя, склоняя голову на бок.
— Ты сядешь?
Она не хочет. Есть что-то в этой девушке — посредственной джедайке без талантов к Силе и к войне — что посылает по ней что-то тёмное.
Страх, понимает она. Она боится.
Но она не уступает страху. Она садится. Она наблюдает, как Митра говорит, и все успокаиваются, все слушают. Когда она смеётся, смеются все. Даже она улыбается, неловко, но искренне.
— Я думаю, то, что ты делаешь, очень важно, — искренне говорит ей Митра, когда все расходятся. Остаются только они и иридонец.
Она верит её словам. Улыбка исчезает с её лица, но благодаря спокойной уверенности Митры что-то в груди наконец успокаивается. Она чувствует, как её отпускает напряжение, о котором она даже не подозревала.
— Спасибо, — говорит она, удивляясь самой себе.
Митра улыбается.
После их второго, третьего, четвёртого и пятого разговоров она под именем Алека добавляет ещё одно имя. В список людей, которым она никогда не позволит причинить вред.
Митра Сурик становится её вторым другом.
Их дружба заканчивается, как и все её дружбы.
***
— Забирается под кожу, да?
Она смотрит, как старик вторгается в её пространство. Что бы ни было видно по её лицу, но на мгновение он останавливается. Эта пауза выдаёт его понимание, но затем он ухмыляется и вскидывает руки, изображая защитный жест.
— Что? Ты тоже будешь пытаться мной командовать? Уходи, — зло говорит она.
— Это мой медотсек, — возражает он, садясь перед кроватью, на которой она лежит. — Дай угадаю, хочешь пройти медосмотр?
— Хочу тишины.
— Тогда ты не на том корабле.
— Я догадываюсь. — Она скрещивает руки над головой. Хмурится в потолок.
Они сидят в тишине. Потом Джоли разбивает её нежеланным вопросом.
— Так что же случилось на Коррибане?
Она хмурится.
— Ничего такого.
— Значит, мы выходим из графика, чтобы вытащить из тюрьмы моего старого военного приятеля? — присвистывает Джоли. — Я польщён. Но также я стараюсь заметить дерьмо гизки до того, как я в него наступлю.
Она сжимает зубы.
— Хм, — говорит он, послушав её молчание. — Я всё понял. Больная тема, да?
Больная.
Она почти смеётся. Смеялась бы, если бы не болела челюсть.
***
— Она не готова быть генералом, — холодно говорит Алек.
Она сразу понимает, о ком он говорит.
— Разве вы не дружите?
— Ты знаешь, что здесь это не имеет значения.
Она отвлекается от парящих в воздухе частей светового меча. Алек сидит за низким столиком из складского отсека, сердито просматривая какие-то датапады.