– Так вот… Через два дня в поместье Темного Лорда состоится один очень важный прием, на который, разумеется, приглашены все Пожиратели Смерти. Дело в том, что на прием нужно взять свою рабыню.
Гермиона удивленно расширила глаза, услышав неожиданную новость. Затем она осторожно отвела взгляд в сторону потрескивающих в камине дров. Летним утром в очаге разожжен огонь… Нет, не удивляйтесь. Малфой мэнор холоднее арктических льдов. Его бесконечные каменные стены не прогреть солнечными лучами, нет… Гриффиндорка грустно усмехнулась и, повернув голову к Драко, спросила:
– Ты, что, серьезно?
Драко слегка удивился от такой реакции. Он желал уловить на ее лице радость услышанного, тихое счастье от вовремя произнесенных слов… Прежде Гермиона держалась с ним более сдержанно, стараясь утихомирить свой взрывной гриффиндорский темперамент. Она поближе прижалась к юноше, ежась от неприятного колючего холода, что смог добраться до нее так скоро. Даже несмотря на растопленный камин эта комната остается холодной…
Малфой противно усмехнулся и приобнял Гермиону за острые худые плечики. Он манерно провел рукой по своим прилизанным, убранным в хвост волосам… Аристократа создает его облик, в нем заключается главная мужская власть. Драко помнил об этом и тщательно следил за собственным туалетом…
– Разумеется, я не потащу тебя на прием в таком виде. Каждый Пожиратель Смерти спит и видит во сне, как он поймал тебя и сдал хозяину за существенное вознаграждение. У нас же есть Джеки и…
– И возьми ее на прием, – перебила его Гермиона.
Драко нетерпеливо откинулся на спинку кресла и властно потянул за собой Гермиону. Слизеринец не позволял ей говорить, но злость не брала его сердца в такую минуту… Он схватил рабыню за аккуратный острый подбородок и нежно провел по нему теплыми пальцами, чуть приподняв вверх.
– Да, это было бы намного проще, чем придумывать разные ухищрения, чтобы пропихнуть тебя с собой. Но я подумал, что ты захочешь увидеться со старой школьной подругой…– сказал Драко.
– Я тебе надоела, и ты решил убить меня? – усмехнулась гриффиндорка. – Все мои школьные подруги давно мертвы, Хозяин.
С недавних пор Драко велел Гермионе перейти на «ты», стать более…. Фамильярной. Гриффиндорка так и не осмелилась спросить, может ли она звать хозяина – Драко, или нет… Но, бывало, что имя срывалось с ее губ.
– О, нет, нет, милая моя. Угадай, кто служит наложницей у Темного Лорда? Твоя старая подружка – Джинни. Может, помнишь? Сестра надоедливого Уизли.
Гермиона больно сжала руку на груди Драко от неожиданности… Как она может забыть Джинни, как может стереть из памяти тени прошлой жизни? Ей часто снились давно ушедшие счастливые времена учебы. Снилось, как она, Рон и Гарри усердно готовятся в Хогвартсе, попадая во всевозможные переделки, снилось, как она и Джинни выбирают бальные платья, как они все вместе празднуют Рождество в домике семейства Уизли… И вот теперь… Теперь у нее есть шанс снова увидеться с Джинни! Теперь Гермиона знает, что подруга жива! Жива и невредима! Словно солнечный лучик надежды в темном царстве отчаяния, встреча со старой школьной подругой вновь пробудила в Гермионе тягу к жизни.
– Это… – начала она.
– Это мой тебе подарок, сладкая. Ты так хорошо себя вела, что заслужила небольшую награду, – перебил ее Драко.
Глаза девушки внезапно подернулись влагой. Она так долго, так старательно прятала все свои чувства глубоко внутри, стараясь превратиться в бесчувственную куклу для утех, что уже забыла, что такое слезы, как щекотно бывает от их касаний… Гермиона забыла и что такое счастье… Бывало, что по вечерам она плакала в подушку от горя, но на этот раз причиной слезам была радость. Несказанная, немыслимая радость близкой встречи. Давно забытое тепло радости окутало сердце некогда гордой гриффиндорки, заставляя благодарно поцеловать Драко.
Их губы слились в нежном поцелуе, прильнули друг к другу, словно два испуганных мотылька, нашедшихся во тьме. Язык Гермионы настойчиво и ласково гладил язык Драко. Слизеринец улыбнулся сквозь поцелуй и отстранил ее от себя…
Юноша нехотя встал с кресла, подобрал с пола разбросанную одежду и вновь надел на себя штаны. Он, тепло улыбаясь, щелкнул тонкими пальцами и перед ним появился зеленокожий угрюмый домовик, завернутый в белоснежную скатерть по мотивам древнегреческой тоги.
– Позови ее, – скомандовал Драко холодным приказным тоном.
Эльф учтиво поклонился хозяину и исчез, издав характерный хлопок трансгрессии. Драко заботливо накинул на Гермиону одеяло, достал палочку из кожаного чехла, болтавшегося на поясе штанов, и, взмахнув ею, развернул кресло с гриффиндоркой в сторону двери.
Гермиона собралась было рассмеяться и спросить, что за фокусы творит Малфой, как на пороге вдруг показалась малышка Джеки… Ее длинные русые волосы были собраны на затылке в аккуратный пучок, а огромные зеленые глаза удачно подведены черным карандашом. Они казались еще больше, еще печальней и глубже, чем были на самом деле… Густые ресницы девушки были чуть подкрашены и подкручены, что делало ее и без того большие глаза – просто огромными. Сочные пухлые губы подчеркнуты бесцветным переливающимся блеском. На девушке красовалось длинное черное платье. Пышное, словно у средневековой английской принцессы. Топ расшит серебряными нитями и бусинами, а на тонкой длинной шее пуффендуйки виднелся черный кожаный ошейник с серебряным бубенчиком.
– Тебе нравится? – спросил Драко, ласково проводя рукой по кудрявым волосам Гермионы.
Гриффиндорка заворожено смотрела на милашку Джеки, не веря собственным глазам. Она так долго не видела ничего столь утонченного… В пошлости нет и капли изящности, только грузная тяжесть… Она надоедает, приедается и начинает раздражать… Гермиона словно одичала в этой холодной противной комнате.
Все, что было в ее распоряжении до этого времени – парочка безвкусных похабных нарядов, несомненно, выбранных самим Малфоем. При виде строгого, изящного бального платья в душу к Гермионе вновь закралось счастье. Она совершенно забыла о том, какой же страшный человек – Драко Малфой.
– Полагаю, что тебе оно понравилось, – улыбнулся Драко.
Гермиона встала с кресла, прикрываясь теплым одеялом, и искренне улыбнулась хозяину. Девушке начало казаться, что она вновь обретает свободу, пусть мнимую… Хоть какую-то свободу… Да, она не может уйти, не может забыть Малфой Мэнор, словно страшный сон и бежать без оглядки, не может отказать Малфою хоть в чем-то, выказать неуважение, проявив истинные чувства к нему самому и делу, которым занят порочный слизеринец… Но она вольна вновь встретить Джинни…
Драко хлопнул в ладоши, и Джеки мигом вылетела из покоев Гермионы, стараясь идти как можно быстрее, скрыться из виду в одну секунду. Послышались гулкие удаляющие шажки, стучащие по каменному полу поместья, позже они стихли на первом этаже… Гермиона различила стук каблуков и вновь приятно удивилась. Это, действительно, царский дар от Малфоя.
Гермиона поняла, что сможет наконец выйти в свет, увидеть лица счастливых людей… Разумеется, Гермиона вовсе не собиралась всю свою оставшуюся жизнь провести в качестве рабыни.
Девушка, конечно, слышала, что некоторым грязнокровкам удается влюбить в себя хозяев и стать законными женами, притворившись, что так и должно было случиться… Но с Драко такой фокус не пройдет.
Да, Гермиона знала, что не безразлична Малфою. Иногда, после вспышек гнева, после жестокого надругательства, он извинялся перед ней так искренне, чуть ли не на коленях. Да, он молил о прощении, но вместе с тем сохранял аристократическое спокойствие, не терял лица, не унижался перед грязнокровкой… Моля о прощении, он продолжал возвышаться над нею, словно Гермиона – лишь путник, встретивший гору на своей дороге…
Гермиона знала, что ей никогда не стать миссис Драко Малфой. Но она знала и то, что сможет стать свободной от него. Однажды… Нужно лишь дожить до этого момента. Ей придется исполнять прихоти Драко и дальше, выжидая своего часа… Придется жить так, пока не настанет желанная минута слабости.