Мулат продолжал двигаться, пристально следя за реакцией Чарли. Она открыла глаза и глядела лишь на свой живот, словно не веря собственным очам. Изредка из ее груди вырывался стон, а хрупкое тело сотрясалось от наслаждения. Забини в очередной раз понял, как хороша, как мила его маленькая, хрупкая грязнокровка.
Девушка почувствовала, что на живот ей выплеснулась теплая вязкая жидкость. Забини с жадностью припал к ее губам, стараясь быть как можно более нежным. Он погладил девушку по волосам, а затем резко схватил ту за руку. Не успев ничего ответить, Чарли вновь оказалась на руках сильного юноши. Она чувствовала его тепло, чувствовала, что он не насытился такими ласками…
– Ты была хорошей девочкой, птичка, – произнес юноша, ногой отворяя дверь в ванную. – Я почти простил тебя.
Как обычно, домовики подготовили для хозяина воду. Это было давно, так что она уже успела остыть. Пена спала, превратившись в неприятного вида жижу, плавающую над поверхностью кристально чистой воды. В окне красовалась поздняя ночь, звезды любопытно глядели на хозяина и его рабыню, заставляя Чарли смущаться, словно она все еще невинна, чиста… Забини осторожно опустил девушку на пол, чуть подтолкнул ее к воде.
– Помоги хозяину принять ванну. Мне с утра на работу. Может, мы еще немного поиграем, птичка? Не бойся, я сделаю все безболезненно… – произнес юноша, опускаясь в теплые воды джакузи.
========== 38 - Он счастлив. ==========
Ножки Гермионы быстро замельтешили, и она скрылась от чужих глаз, отворив тяжелую деревянную дверь. Драко улыбнулся, сам об этом не подозревая. Он кивнул Джеки, тем самым разрешая ей последовать за Гермионой, а сам вытянул руки, давая домовику возможность надеть на него плотный черный плащ. Мраморный пол скрипнул под ногами слизеринца, когда тот выходил на улицу. Домовик следовал за ним, словно тень, провожая господина до ворот.
Драко до безумия любил эту часть его отбытия. Он – гордый хозяин, вышагивал по залитым солнцем дорожкам своего поместья, а гордые павлины шарахались в разные стороны, пугаясь человека, что так не похож на безобидных домовых эльфов. Малфой оглядывал аккуратно подстриженные кусты, сияющий изумрудный газон, укрывший собой землю, многочисленные цветы в клумбах, дарующие воздуху сладостные ароматы уходящего лета.
Ворота, украшенные множеством серебряных замочков, протяжно застонали, открываясь. Малфой шагнул наружу, все продолжая улыбаться. Мысль о том, что Гермиона так расстроилась из-за того, что слизеринцу пришлось уйти, – заставляла его губы растягиваться в этой проклятой улыбке. Юноша неловко коснулся гладко выбритой щеки, пытаясь понять, не покраснел ли он. Мимолетное касание всколыхнуло в его разуме еще теплый образ Гермионы, что гладила его кожу вчера ночью, пробуждая под ней дикие, первобытные желания.
Драко трансгрессировал к поместью Темного Лорда, решив, что пора возвращаться в реальность и позабыть прошлую ночь. У него будет еще много, очень много подобных вечеров в обществе горячо любимой грязнокровки. Грудь юноши наполнилась счастьем, что грело его измученное бледное тело. Если бы только Драко знал, какая печаль сейчас теплится в груди гриффиндорки…
Черные кованые ворота обширных владений отворились, пропуская молодого Пожирателя внутрь. Длинная извилистая дорожка, вдоль которой простирались пугающие колючие кусты, вела к зловещему поместью Волан-де-Морта. Гравий неприятно хрустел под ногами, сопровождая каждый шаг слизеринца. Юноша скривился, увидев до боли знакомую аллею, что расположилась напротив входа в поместье. Две винтовые лестницы вели к массивным дверям, вратам в царство ужасов и печали, что Темный Лорд называл своим домом.
Мысли копошились в голове Драко, словно черви в свежевырытой могиле. Малфой думал о Гермионе, о том, что когда-нибудь ему все-таки придется отказаться от ее… Общества. Слизеринцу нужно будет завести семью, наделать кучу благородных отпрысков и держаться с ними холодно, как и подобает настоящему аристократу. Плечи Малфоя невольно дрогнули, когда он вспомнил Асторию Гринграсс… Ее дыхание вновь коснулось его ушей, когда юноша вспомнил слова, что она пропищала своим противным тоненьким голоском, прощаясь. «Драко, если тебе когда-нибудь надоест быть холостяком, спящим с глупыми грязнокровками, захочется домашнего тепла и уюта, знай, что я всегда могу помочь».
Но что же делать, если глупая грязнокровка дарит ему домашний уют? Тот, что должна приносить любимая жена, терпеливо ждущая мужа с работы. Что тогда делать аристократу? Жениться на своей рабыне? «Кто сказал, что я не могу быть счастлив? Мы бы могли бежать вместе с Гермионой, прятаться в лесу и любить друг друга до последнего вздоха. Мы могли бы обвенчаться… Если только она сама того захочет, конечно», – думал Драко, продолжая неспешно приближаться к пугающе мрачному поместью. Малфой цеплялся за несбыточные мечты…
«А почему она должна захотеть стать твоей женой, вместе скрываться от Пожирателей Смерти и делить все невзгоды пополам? Ты же издевался над ней, Драко. Все то время, что она провела с тобой, мучил ее, заставлял страдать. Даже во время проявления той ничтожно малой нежности, ты держался с ней… Высокомерно», – подумал Малфой, грустно вздыхая.
Уверенность в том, что Гермиона любит его – казалась прочной, словно многовековые дубы Шервудского леса, ровно до тех пор, пока Драко не вспомнил начало заканчивающегося лета. Вспомнил все унижения, коим он подверг рабыню. Звонкий стук хлыста, раздирающего нежную кожу грязнокровки, пронесся в мозгу Малфоя, заставляя его смущенно глядеть себе под ноги. Дорога к поместью становилась все короче, а мыслей было все больше и больше.
Сивый окрикнул старого друга, махнув ему массивной неуклюжей рукой. Малфой нехотя повернулся назад. Этот зверь всегда казался юноше диковатым и неотесанным мужланом, но, приветливо ухмыльнувшись, слизеринец заставил себя остановиться. Драко знал, что однажды он удостоится высшей чести – сменить Темного Лорда на его посту, потому старался вызывать доверие у всех Пожирателей Смерти, как бы ни было велико его к ним презрение.
– Я уж думал, что закончились деньки Лорда, – бесцеремонно признался оборотень, подойдя ближе к Драко.
Малфой боязливо оглянулся, продолжив неспешно шагать к поместью. Он слегка ускорился, стараясь как можно быстрее встретить кого-то, дабы хоть немного разбавить общество неприятного ему оборотня. Серые глаза юноши чуть сузились, как только лучи солнца встретились с бледным лицом слизеринца.
– Осторожнее со словами. Мы же на его земле, в конце концов, – промямлил Драко, чуть повернув голову назад.
– А теперь вся Англия – земля Темного Лорда, – хихикнул Сивый. – Вот только людям это не мешает судачить, мол, мы не справляемся с поставленной задачей.
Лицо юноши омрачилось еще сильнее. Он подозревал, что люди недовольны, подозревал, что чистокровные волшебники считают Темного Лорда некомпетентным, а остальные, более низкие слои общества – тираном. Положение их слишком шатко. Один неверный шаг и хрупкая конструкция, что Темный Лорд зовет государством, – рухнет на головы Пожирателям, придавив их своим весом.
– Как твои успехи, приятель? Рассказал тебе что-нибудь этот хлюпик? – спросил оборотень, противно оскалившись.
От надобности отвечать Малфоя освободил мелодичный голосок служанки. Ее темная кожа лоснилась на солнышке, а на лице играла довольная улыбка. Сивый отвесил девушке грубый комплимент, пока Пожиратели поднимались по лестнице, а Драко старался сосредоточиться на делах насущных. Образ Гермионы никак не хотел убираться из его головы, не хотел открывать место для разработки тактики для привлечения новых сил в войне с оппозицией.
Шаги Пожирателей отдавались эхом, разносясь по многочисленным коридорам. Шум затихал где-то вдали, обрываясь, растворяясь в нерушимой тишине мрачного пугающего поместья. Малфой прибавил шагу, обгоняя неторопливую служанку. Он прекрасно знал, куда ему следует идти, потому и не хотел задерживаться тут дольше, чем положено. Темный Лорд, должно быть, еще слишком слаб, а потому нужно покончить с этим проклятым собранием поскорее.
Золотые искорки блеснули в темно-шоколадных глазах служанки. Приятно улыбнувшись гостям, она отворила дверь, пропуская их внутрь. До боли знакомая комната предстала перед Малфоем. Огромный стол тянулся вдоль нее черной дорогой, ведущей к Темному Лорду. Его ярко-красные узкие глаза особенно ясно видны на этой бледной, противной коже. Змеиное лицо чуть осунулось, придавая мужчине более грозный вид. Скулы его словно стали острее, подобно двум острым клинкам, нависли над впалыми щеками. Руки Темного Лорда были скрещены на груди, а за столом тихо сидели несколько Пожирателей, что пришли особенно рано.