«Ну да, — думала Гермиона, — особенно ты, поэтому ничего вокруг себя и не заметил…».
***
Когда Кэролин очнулась в больничном крыле, то очень обрадовалась, завидев около себя друзей. Сзади Гермионы и Гарри стояла Луна с пирожными в руках. Она первая заметила, что девушка очнулась и, показав той пирожные, положила их на прикроватную тумбочку, где алели в вазе цветы и были набросаны конфеты.
Кэролин прикрыла глаза и улыбнулась.
— Мне нельзя играть в квиддич, — тихо сказала она.
Гарри взял её руку.
— Кэрри! Да брось ты, это всё Терри Бут, лупит битой со всей дури… Как ты?
— Кажется, в прошлом году он также сбил двух хаффлпаффцев, — задумчиво сказала Луна.
— Кэролин, — Гермиона нежно погладила подругу по руке, — ты молодец! Скоро поправишься! Тебе очень повезло.
— Что упала? — лукаво улыбнулась девушка.
— Что нет серьёзных повреждений, — Гермиона засмеялась.
— Так! Почему не позвали меня? — мадам Помфри была ещё более сердитой, чем обычно. Она провела вдоль тела девушки палочкой и неопределённо хмыкнула. — Как ты, милая?
— Голова немного кружится, — пожаловалась девушка, — а в остальном замечательно!
— Это хорошо, что замечательно, — мадам Помфри куда-то исчезла.
— Кажется, сейчас выгонят, — понуро сказал Гарри, и был прав.
Мадам Помфри принесла на подносике кучу всяких лекарств и попросила всех освободить помещение, по крайне мере до вечера.
***
— Всё в порядке, она уже очнулась, выпей чаю, — Тонкс протянула Снейпу чашку с горячим напитком. — Навестишь её.
— Я?! Как? — Снейп с раздражением отвёл руку девушки.
— Ну…
— Вот именно!
— Ты же готовил эти дни зелья для Поппи, принеси что-нибудь ей из них, заодно спросишь девочку о её самочувствии…
Снейп вскочил с кресла и заходил туда-сюда по ковру.
— Была бы она на моём факультете…
— И ты бы закрыл её от всего мира, запретил общаться со сверстниками и играть в квиддич, — Тонкс закатила глаза.
— Зато она была бы здорова!
— Она и сейчас здорова, зануда. Ну какой квиддич без травм?
Снейп угрюмо уставился на коллегу и тяжело вздохнул…
***
— Дядя! — радостно улыбнулась Кэролин. — Как я играла?
— Весьма неплохо, Кэрри, — Дамблдор осторожно присел на стул, стоящий возле кровати девушки. — Как ты себя чувствуешь?
— Уже хорошо, мадам Помфри обещала завтра выписать меня, так что я пойду на занятия.
Дамблдор улыбнулся и вытащил из кармана мешочек с лимонными дольками и шоколадными лягушками.
— Это тебе.
— Ох, дядя, про твои лимонные дольки тут ходят легенды! Спасибо!
— Прости, что не пришёл раньше, — Дамблдор грустно улыбнулся. — Поппи сказала мне, что ты спала. От кого цветы, дорогая?
— Не знаю, — девушка смущённо улыбнулась и засунула в рот шоколадную лягушку, — от друзей, наверное. О, тут ты, — девушка ткнула пальцем в карточку. — Почему они до сих пор пишут неверную информацию о дедушке?
Дамблдор помрачнел.
— Не знаю, милая. Ты же знаешь, что люди всегда предпочитают сплетни правде, — Дамблдор погладил ее по руке. — Как дружба с Гарри? — директор поспешил переменить тему.
— Гарри, — девушка порозовела, мечтательно закатив глаза, — он замечательный. Кажется, я влюбилась.
— Кажется? — хитро улыбнулся директор.
— Не кажется, а точно! — Кэролин вся сияла. — Как здорово, что здесь, в Хогвартсе, у меня есть родной человек, с которым я могу поделиться этим! — девушка резво привстала и обняла Дамблдора.
— Гарри — хороший молодой человек, — сказал тот, расплываясь в улыбке.
— Люблю тебя, дядя!
— А я тебя, Кэролин.
Когда Дамблдор выходил из палаты, Тонкс успела вжаться в стенку, чтоб её не заметили. Но ей не повезло, сделав пять шагов, Дамблдор тихо произнёс:
— Нимфадора.
— Директор, — девушка вздрогнула, — я…
Дамблдор повернулся и приблизился к метаморфине.
— Я очень люблю свою племянницу, раз уж ты слышала…
— Я… я… — глаза директора жгли насквозь.
— Её нельзя волновать, Нимфадора, девушка ещё не поправилась.
— Да, конечно, я просто хотела зайти, но я лучше зайду завтра.
— Завтра её уже выписывают, — спокойно сказал Дамблдор.
— О-о, это замечательно, я, пожалуй, тогда пойду?
— Конечно, Дора, спокойной ночи!
— Да, конечно… спокойной ночи, директор, — Тонкс поспешно улыбнулась и постаралась скрыться.
Вечером она негодовала:
— Как так можно, Ремус… Мне кажется, он не хочет ни с кем делить девочку…
— Дора, я думаю, Северус взрослый человек, и сам сможет разобраться в этой ситуации, она касается только его и директора.
Люпин осторожно подошёл сзади к девушке и обнял её за плечи, но та повела ими и повернулась к любимому.
— Мы должны ему помочь, Ремус, — Тонкс умоляющее смотрела на него.
— Как? Что ты хочешь сделать?.. Ты же не пойдёшь против директора, — Люпин сделал очередную попытку обнять её, но Тонкс вдруг округлила глаза и, улыбнувшись, выпорхнула из несостоявшихся объятий.
— Рем! Он так и будет говорить Северусу о том, что девушка не готова знать правду, а Северус никогда не решится признаться дочери — он даже боится зайти проведать её в больнице… Я расскажу ей!
— Что ты такое говоришь, Дора! — Люпин серьёзно и обеспокоено посмотрела на девушку. — Мы не должны вмешиваться…
— Она имеет право знать! — чмокнув любимого в нос, Тонкс скрылась за дверью.
— Дора! — Люпин понимал, что девушку уже ничем не остановить. Тяжело вздохнув, он уселся в кресло с газетой в руках.
***
Нимфадора осторожно приоткрыла дверь в больничное крыло. Кэролин сладко спала, когда девушка на цыпочках подошла к её койке. Когда Тонкс дотронулась до неё, Кэролин резко открыла глаза, испуганно глядя на преподавательницу, но та прижала палец к губам и аккуратно присела на краешек кровати.
========== 13. Хэллоуин ==========
Чем больше пьёшь, тем шире интересы.
Д.Пастернак-Таранушенко
За три дня до Хэллоуина подготовка к празднику была в самом разгаре. Гермионе вместе с редколлегией удалось сделать интереснейшую стенгазету. В этот раз у них получилось много материала, плюс ко всему, они поместили в газету несколько рецептов вкусных блюд из тыквы (Драко Малфой был против, но его никто не поддержал), схему по которой ножом можно вырезать «лицо» на тыкве, интервью с Хагридом о том, как ему из года в год удаётся так тщательно ухаживать и выращивать большой урожай (Драко был особенно против этого интервью). Кэролин сделала замечательные рисунки чёрных кошек, летучих мышей, тыкв и прочей хэллоуинской атрибутики.
После собрания, на котором Гермиона хвалила всю редколлегию, она остановила Кэролин, которая собиралась покинуть кабинет вместе со всеми.
— Кэрри, останься, — тихо попросила Гермиона.
Когда они остались вдвоём, Гермиона обеспокоено посмотрела подруге в глаза.
— С тобой всё в порядке?
— Да, — на автомате ответила Кэролин.
— Нет! — возразила Гермиона. — После того, как тебя выписали из больничного крыла, ты сама не своя! Избегаешь всех!.. Должно быть, тебя рано выписали и ты не до конца поправилась?
— Да нет же, Гермиона, всё хорошо, — Кэролин опустила голову.
— Посмотри на себя! — староста достала зеркальце из сумки и вручила его подруге. — Глаза опухшие, лицо бледное, вид депрессивный, тёмные круги и… ты давно не мыла волосы!
Кэролин резко вздрогнула и поспешно собрала рассыпавшиеся волосы с плеч в хвост, растерянно при этом взглянув на Гермиону.
— Что с тобой? — повторила та, снова пытаясь поймать взгляд подруги.
— Всё… хорошо, мне надо идти, извини, — Кэролин выскочила из кабинета.
***
Гарри подходил к кабинету директора. Он очень не хотел туда идти, вспоминая неприятный разговор с директором после войны, когда он был там последний раз. Сегодня за ужином школьная сова принесла ему записку от Дамблдора с просьбой встретиться вечером, в восемь часов. Получив записку, Поттер даже не посмотрел на директора. Но игнорировать записку он не мог.