Обговорив охотничьи проблемы, мы уступили место за столом припоздавшим горнякам, а сами вышли на крыльцо покурить. На этот раз угощал Иван, вытащивший из кармана пачку всеми курцами ценившегося ленинградского «Беломора» фабрики им. Урицкого. На мой немой вопрос сказал, что это в местном магазине случайно уцелел ящик. Продавщица, родственница Ивана, предложила ему этот «дефицит», и он набрал его на всю зиму, благо продтоварами промхоз снабжает своих охотников в долг под будущую пушнину.
Мы еще спросили, лег ли снег на горах над Посольной. Иван коротко ответил, что по колено, и уже больше недели лежит. Так что там уже зима, да и здесь недолго ее ждать придется. Вышла Мария и позвала нас в избу.
Вечер был повторением вчерашнего, только в играх с Иван Иванычем главная роль принадлежала его отцу, который сначала качал малыша на ноге, потом подбрасывал к потолку, затем демонстрировал успехи сына в ходьбе по полу. Но тут помешала солома, и дальше пошли особо понравившиеся ребенку перебрасывания под общий гогот. На этот раз развлечение было пресечено отцом, хотя и не без требования матери. Малыша настолько забросали, что он даже срыгивать начал, чем сильно напугал Марию и… Гришу.
Но вот Иван Иваныч засопел в своей кроватке; мы втиснулись в свои спальники, Мария прошлепала к столу и обратно, довольно шумно перелезла через супруга. В наступившей кромешной тьме с соломы раздались чьи-то тяжкие вздохи; и опять наступила мертвая тишина. А в ней послышался едва заметный скрип.
Вскоре мы поняли, что скрипит кровать. Звук этот сверлил уши, лез в душу и, главное, становился все громче и все ритмичнее. Через несколько минут к нему примешались женские стоны и шепот. Хозяева наши не утерпели и наверстывали упущенное за время нахождения Ивана на зимовье. Каково было нам, за исключением дяди Стены, совершенно молодым людям, слушать эту симфонию любви, они принять в расчет не пожелали.
Гриша до половины вылез из спальника, обхватил мою голову руками и зашептал:
— Вот идиот, не мог полчаса потерпеть. Ты представляешь, что сейчас ребята чувствуют? Как бы кто-нибудь не пошел ему помогать. Я и сам не прочь включиться в это хорошее занятие.
Я только фыркнул в ответ на эту тираду, хотя, как недавний молодожен, понимал его страдания и думал примерно то же. Положение почти губернаторское, лежать и слушать все это было страшно неловко, но вставать и выходить — еще хуже. Наконец, хозяева наши вроде успокоились. Я толкнул Гришу, а он опять приткнулся к моему уху:
— Не волнуйся, сейчас повторять будут.
И, как в воду смотрел, вскоре все началось сначала. Все же примерно через полтора часа этого эротического аудиошоу мы (во всяком случае я) заснули и спокойно проспали до шести часов, когда Иван, пробравшись к двери, заорал:
— Па-а-адъем, геологи! Зиму вы уже проспали, как медведи. А она пришла. Подумайте, как назад пробираться будете, а то река шугой отрежет, тогда останетесь с нами зимовать.
Мы с Гришей выбежали во двор. Там все было покрыто ровным, примерно пятисантиметровым слоем снега. Небо сияло густой россыпью звезд. Стоял довольно ощутимый морозец, пятнадцатиградусный, как сообщил Гриша, в коробках которого нашелся и точный ртутный термометр.
Иван был прав. И хотя оба были сердиты на него за почти бессонную ночь, мы решили прислушаться к его предупреждению. Гриша послал одного из своих ребят посмотреть на Енисей — нет ли на нем шуги. Вскоре паренек возвратился с сообщением, что шуги пока нет, река несет только «сало», ледяную кашицу, которая серьезным препятствием для переправы не является. Тем не менее было решено уходить сегодня же.
Поэтому я приказал всем скатать спальники и вынести их во двор, а дяде Степе завьючить горняцкий инструмент. Его нужно было доставить на то место, какое укажет Иван, чтобы там пробить шурф или, если будет необходимо, канаву. Были уложены и личные рюкзаки, вынесена из избы солома.
После довольно плотного завтрака мы выступили. Впереди шел Иван, за ним дядя Степа с лошадьми, проминая надежный след по хрустящему свежему снежку, под которым чувствовался вчерашний ледок. За конями шагали мы с Гришей и тихо беседовали. Он спросил: