Рая согрела чай и бегала по лесосеке, предлагая его жаждущим. Я подозвал ее и приказал собрать все, какие есть, бинты и индивидуальные пакеты, а оными обмотать кисти рук пострадавшим лесорубам. Потом подошел Лисин, руководитель второй смены, с деловым предложением — сразу расчистить площадку для посадки вертолета, а то в этом хаосе усталым людям такая работа будет непосильной. Я одобрил идею, и обеими сменами мы освободили пятак метров тридцать в диаметре. В результате вокруг этого пятака образовался вал, о который вертолет вполне мог обломать себе лопасти. Надо было сразу исправлять, что мы и исполнили.
К четырем часам, моменту смены, мы прорубили восточную часть продольной просеки, а Рая оповестила, что готов обед — борщ из консервов с обильной заправкой из свиной тушенки, а на второе — макароны по-флотски с тушенкой говяжьей. Я на это сообщение откликнулся распоряжением: тем, кто пожелает, выдать по банке сгущенки на двоих. Пусть, дескать, сосут себе с чаем. Сам я ее никогда особо не жаловал. В чаще мы нашли довольно много черемши, что тоже было кстати на обед.
Особо радовало и то, что у нас еще оставалось с полдесятка пышных белых буханок хлеба, которые испекла Васса, и на сухари переходить нужды пока не было.
Когда собрались у костра, я тихонько спросил у Раи:
— Как он? Смотрела?
— Лежит. И, кажется, спал.
— Что-нибудь просил?
— Два раза чай ему подавала.
— Возьми термометр и сходи померяй еще раз, что там у него.
Вскоре Рая доложила, что у больного тридцать восемь и пять. Ему, вроде, стало полегче.
После обеда я распорядился, чтобы моя смена ложилась отдыхать. Уговаривать никого не пришлось. Но и с отдыхом не очень получилось — в палатках, оснащенных пологами от гнуса, было жарко, а на открытом воздухе тоже не очень полежишь, комары и мошка быстро разъяснят, кто в тайге хозяин. Все-таки большинство устроилось на берегу речки: и прохладно, и ветерок время от времени повевает. Ну, и намазались репудином от души. Только саднили стертые руки да болели ушибы на ногах, сбитых об корни деревьев. А на будущей площадке ухали падающие кедры и ели, да визжала пила.
Валера опять проявил инициативу и решил очертить весь эллипс будущей площадки. Как он это сделал, не знаю до сих пор, но затесями, а кое-где и сваленными деревьями, площадка была обозначена.
К восьми часам, времени очередной пересменки, отдохнуть, как следует, мы, конечно, не успели и поднимались с большим трудом. Рая приготовила ужин, к которому почти никто не притронулся ни из нашей, ни из второй смены.
К ужину из своей палатки выполз и Долгополов. Передвигался он как-то неуверенно, вроде бы скользя по земле. Есть он тоже не стал, что особенно задело Раю. Она буквально со слезами предлагала ему кулеша и сгущенки на десерт. Но он отказался и ушел в палатку.
По себе сужу, как трудно было ребятам выходить на очередную вахту: нестерпимо болели ладони, ныли спина и плечи, а предстоял тот же ад, только в вечернем исполнении. Когда мы встали по местам, в центре будущей площадки опять возник Лисин с новым предложением:
— Давайте подожжем инсектицидную дымовую шашку все полегче будет, коли гнуса малость придавим.
Я уже имел сугубо негативный опыт пользования этими шашками: самим дышать нечем от этого дыма, а гнус чихать па него хотел. Так практически вышло и на сей раз. Лисин поджег шашку и бросил ее на центр площадки. Дым пополз по мелким кустикам подлеска. Народ начал кашлять и давиться даже возле костра — начинка-то шашки была отвратительно воняющий ДДТ. Но, когда мы смогли вернуться, комар ел почти так же, а вонь стояла и в центре площадки. Она понемногу начала принимать тот вид, какого мы добивались. На сей раз моя смена двинулась на запад от осевой просеки, и скоро с площадки стал виден небольшой распадок, который я хотел предложить пилотам в качестве линии подхода и снижения (глиссады) с запада.
Но это чисто теоретически — говорить я смогу с ними лишь после посадки. Но и так не могут не увидеть. В десять часов пошли попить чаю. Кое-кто чуть не плакал, так болели истертые и надсаженные руки. И я даже услышал (по-моему, это выдал Жора-Тресь-и-на-березе): «А у него в самом деле энцефалит?» Надо было отвечать, что я и сделал: