- А можно я пойду с Ровеной - внёс коррективу в план Адэйр, при этом покраснев.
- А зачем? - спросил Фаррел.
- Ну, просто у неё этот ваш стрелоплюй. И мало ли, вдруг она сразу не попадёт. А ближний бой... Я, конечно, не охотник, но лишние руки не повредят, тем более, если речь про таких тварей.
- Ой, да отобьётся она, не выдумы... - начал было Фаррел, но Ровена его прервала:
- Цыц! А знаешь, он в чём-то прав. Мы с таким ещё не сталкивались, мало ли, что оно умеет! Только, Адэйр - давай условимся: предо мной ты не становишься ни при каких раскладах. Охотничий стреломёт - это очень мощная штука, не факт, что даже твоя бригантина сдюжит, если ты случайно окажешься на линии выстрела. Понял?
- Понял, чего уж тут не понять-то!
- Ну что, раз так - то выдвигаемся?
И они выдвинулись. Перед этим, правда, Охотники привели в действие люминофоры. Что это такое? Это такой набор из трёх склянок. Две - тёмного стекла, ибо содержимое их распадалось на свету. И одна - продолговатая, из прозрачного стекла с особой рецептурой, делавшим его особо прочным. К ней в комплекте шел кожаный чехол с большим окошком и со шнурком, чтоб повесить на шею. Именно в неё следовало вылить содержимое двух тёмных склянок, энергично потрясти пару минут, и в итоге смесь начинала светиться зеленоватым светом для два кряду. Как только люминофоры засветились, Фаррел поднёс к мордам волчаков красный чепчик Линнеты, те его обнюхали, разочарованно взглянув потоми в лицо хозяину. Казалось, сейчас они скажут человечьими голосами: " - Эх, нет, чтоб чего съедобного дать, а не этой тряпкой в морды наших лиц тыкать! Жестокий ты, хозяин!" Но Фаррела разочарование волчаков особенно не волновало, потому он приказал им: "- Ищите!" И распустил поводки на максимальную длину.
- Слушай, а можно бестактный вопрос? - робко заговорил с Ровеной Адэйр.
- А рискни!
- Ты давно ну это... Охотишься?
- Два года. Ну, почти. А что?
- И... Не было... Как бы сказать... Неуверенности в себе? Боязни опозориться перед старшими товарищами?
- О, так ты недавно заступил на службу?
- Ну, на год раньше, получается, чем ты стала охотиться. Вроде и служить стараюсь усердно, вон, до капрала дослужился... Но всё равно чувствую себя... Недостойным, что ли...
- Что же... По поводу старших товарищей - обычно квады и иные группы у нас с одного выпуска. Так что по этому поводу мы вообще не переживаем. А по поводу чувства твоего... Знаешь, оно хорошо, но только в меру. Одно дело, когда осознаёшь, что тебе есть куда расти и совершенствоваться. И потому - не стоишь на месте. Другое - когда заклёвываешь сам себя бесконечными "ой, я не достоин, я никогда ничего не смогу, мне не превзойти великих"... Ну и всем в таком духе. Второй вариант - отборнейшее дерьмо, потому что он ведёт в страх чего-то сделать и - деградацию на почве ничего не делания. Как-то так. Я не Виллем, это он у нас по части наук и лекций. А я так, штатная разгильдяйка квада...
- Но ты тем не менее сказала нечто, над чем стоит подумать...
- О как... Слушай, а после службы стражники чем занимаются?
- На пенсию выходят.
- Да нет... А, пёсья кровь, не так выразилась! После смены, так, наверное, точнее. Ну, какой-то культурный досуг у вас имеется? Помимо посиделок в тавернах или посещения борделей?
- Хм... У нас тут не эпицентр культуры. Но есть опера. Есть театр. Иногда бродячие цирковые труппы заезжают... А что?
- Да просто, когда это кончится... Хотелось бы приобщиться к местной культурной жизни. А то месяцами по тракту мотаться - так и одичать недолго. Но так как я тут ничего не знаю, то наберусь наглости и попрошу тебя быть моим гидом... Если ты, конечно, можешь и хочешь.
- Ой... То есть... Я... Это... - Ровена, которая бросила в его сторону любопытный взгляд, не могла рассмотреть пунцовый цвет его лица, потому что ночное зрение Охотника цветов не различает, но она его угадала. И сказала:
- Нет, если тебе не удобно, я отнюдь не настаиваю.
- Нет... То есть да... Тьфу! Да что такое сегодня со мной! Я да, я согласен. Просто надо время будет выкроить, и всё. А так согласен я. Да.
- Ну вот и славненько.
Шедшие позади Виллем и Триста многозначительно переглянулись, а Брендон прыснул в усы. Вообще, юность его прошла в эпоху, где нравы были намного строже, и даже просто поговорить с девушкой, без присутствия её родителей или иных опекунов, юноше было крайне сложно. И уж тем более - в те времена девушка и помыслить не могла сама проявлять инициативу. Впрочем, у Лесных и тогда были свои традиции, которые, конечно, не отличались особой фривольностью, но и пуританскими их назвать можно было лишь в шутку. А кроме того, хотя с юным девицами без их опекунов юношам говорить было не положено, Брендон, тем не менее, изыскивал такие возможности, проявляя смекалку не меньшую, чем в сыскном ремесле...