Но после этой фразы все же дворец, люди, империя — все рухнуло. Раскололось, потрескалось, загудело и заскрежетало, но выстояло, а значит придется жить дальше.
И мир погас. Весь мой мир. Наивно я верила, что смогу его зажечь вновь, найти хоть что-то, за что смогу уцепиться, но все было иначе.
Я нашла спрятанный бутылек в потайной выдвижной полке прикроватного стола. Он блестел в руке. Должно ли наличие яда в руке пугать? Готовность принять его будет считаться проступком, за который меня отправят обратно в форме Анима? Совершила ли я достаточно в жизни полезных для империи действий, чтобы быть прощенной за самоубийство?
— Ваше Величество, вы проснулись? — голос Ракель за дверью звучал глухо.
Я сжала пальцы, пряча флакон. Еще немного. Попытаюсь последний раз.
— Мы узнали о восстании преступно поздно и только благодаря Дитриху, — Теодор смотрел в окно, — мы не смогли засечь передвижение средств и для этого может быть лишь одна причина.
— Храм, — отчеканила я, бездумно водя пером по бумаге, — сжечь бы его и дело с концом.
— Наведаемся к наставнице или вызовем сюда?
Задумавшись, я долго молчала, достаточно, чтобы камергер проверил, не уснула ли я.
— Во дворце императрицы есть картина Аста Кирста «Справедливость». Отправь ее Берте в подарок от меня в честь предстоящей охоты.
Это была известная картина, вдохновленная зарубежной пьесой, где в основном сюжете герои были наказаны в загробном мире за создание меча, которым был убит король. После смерти их встретили 3000 судей небесных, приговоривших героев к вечному скитанию по земле с зашитыми ртами и сомкнутыми глазами, обвинив их в собственной слепоте и глухоте, обусловленных жаждой наживы.
Картина, изображавшая сюжет чуждой религии, но пересекавшаяся с преступлением наставницы.
— И это все? — Теодор был удивлен.
— А мы можем доказать, что средства проходили через храм? Хотя бы то, что они знали о готовящемся бунте? Ни один обвиненный не упомянул свою связь с храмом. Пока что предупреждения будет достаточно.
Глава 9
Последний месяц лета. Принцы вернулись во дворец, Эмили приехала с новоиспеченным мужем, которому достался титул виконта. Теодор предложил назначить Эдриана на роль главы рода, предыдущий глава которого был казнен по обвинению в измене, не оставив кровных родственников. Брак моей дочери с виконтом все еще был неравным, да и о ее беременности до брака станет известно, но особого выбора не было.
Мы встретили императрицу Лорентайн и вместе посещали череду феодов, проводивших охотничьи турниры. К сожалению, гостья была уже достаточно стара для проблем с суставами, от чего не садилась в седло, Эмили не могла рисковать здоровьем и ребенком, а я собственной жизнью, так что мы втроем оставались под одним из шатров в лагере с другими дамами, объятые скукой и летней духотой.
Ко мне вернулась головная боль. Не такая сильная и частая, но доставляла она проблем не меньше. Меня обуревало беспокойство, вызванное приездом гостьи. За последнее время случилось слишком много волнений в этом государстве и что-то подсказывало мне, что это лишь начало, как лесной пожар берет силы из маленькой искры.
— Ваше Величество, — позвал меня голос Лорен, — я хотела бы еще раз выразить благодарность вашему гостеприимству.
Монаршая особо упоминала об этом постоянно, вынуждая задуматься, это из-за действительно больших чувств или из-за возрастных причин. Мы уже отправили кораблем в Мринву несколько лекарей, лечебные энциклопедии и семена растений в ответ на подарки императрицы, а теперь лишь праздно проводили время. Гостья всегда была в платьях прямого кроя, подчеркивающих талию лишь широким незатянутым ремнем, а волосы и шея ее были закрыты крузелером.
— Я рада, что мы смогли помочь друг другу.
— Вы все время кажетесь мне обеспокоенной. Неужели это из-за тревог за страну?
— Я же на троне не для виду сижу, так что беспокойство о благе страны естественно, — я взглянула на ее тронутое морщинами лицо.
Эмили, сидевшая по другую руку от меня тоже обратила заинтересованный взгляд на нашу гостью.
— В Мринву до сих пор вспоминают первого императора Халькопирит Сириуса, одного из немногих, кто получил прозвище за свое правление. Вы помните его, Аннабель?
— Сириус Стойкий, — вмешалась моя дочь, — он прославился в истории тем, что всех несогласных казнил, а также не прощал бездельников, бродяг и не щадил даже высших дворян.
— Верно, — Лорентайн покрутила перстень на своем пальце, — говорят, за время правления, он казнил больше 10000 человек, стремясь заполучить безукоризненную власть, хоть и имел рядом с собой дочь Богини.
— Вы клоните к чему-то?
— Просто хочу сказать, что иногда приходится быть жестоким человеком, когда вопрос касается безопасности.
— Вы планируете вести жесткую политику, когда ваша дочь взойдет на трон?
— Я хотела бы видеть сильного и властного союзника рядом со своей дочерью. Мой век не вечен и принцессе Мадлен не хватит одного достижения для утверждения своей роли правителя.
— Королевство Фахлей, — вновь подала голос Эмили, — таков ваш план?
На улыбку Лорентайн мой мозг вдруг вспомнил карту мира. Королевство Фахлей, граница которого ⅗ прилегала к империи Мринву, а ближайший морской сосед — Халькопирит.
— Вот почему вы предложили помощь в создании флота. Вы планируете захват королевства и решили обзавестись союзом с нами, полагаясь на помощь с моря, чтобы заблокировать Фахлей почти со всех сторон. Но вы ведь и сами имеете корабли, к тому же ваша армия достаточно опытна в боях на море, — я пораженно смотрела на улыбающуюся мне женщину.
— Даже при полной уверенности приятно иметь за спиной надежного друга.
По лагерю прокатились аплодисменты: вернулись первые охотники с добычей.
Аним грел мои оледеневшие стопы. Охота в угодьях Пейнит была запланирована на 3 дня, а эрцгерцогиня предложила гостям расположиться в лагере, а не возвращаться на ночь в поместье, дабы всем вместе насладиться единением с природой. В прочем, единение происходило в больших обустроенных шатрах, отличавшихся от покоев во дворцах лишь толщиной стен, порой пропускавших звуки уединений разгорячённых мероприятием пар.
Ножом для писем я вскрыла конверт от княжны Марианы. Признаться, за недолгое время я сумела и вовсе забыть о ней, так что известие от бывшей леди Вандер стало для меня неожиданным.
'Приветствую Ваше императорское Величество Аннабель Мария Августа,
Каждый мой день проходит в молитвах о вашем здоровье и благополучии империи Халькопирит, а также о Его Высочестве кронпринце Адаме. Ах, если бы существовали слова благодарности, способные выразить всю мою признательность вам, то я бы высекла их на стенах дворца Цимбидиум.
Прибыв в княжество, я смогла заручиться поддержкой юного князя, а также нескольких влиятельных вассалов, для чего в ход была пущена лесть и очарование, дарованное женщинам Морин. Мне хотелось бы верить, что вы осознаете степень моей верности и убежденности в необходимость целостности империи. Ваша покорная слуга, занявшая место принцессы, готова отплатить за вашу милость и вернуть долг, возложенный на члена империи.
Моя императрица, я хочу задать вам лишь один вопрос: довольны ли вы княгиней Фален?
Навечно ваша слуга, княжна Мариана Калеана'.
— Ха, — я усмехнулась.
За пару месяцев она завела себе несколько любовников, еще и полезных на политическом поприще? Всем бы женщинам ее таланты и эта империя давно избавилась бы от гнета мужчин над женщинами. Я перевела взгляд на мужчину, принесшего письмо. Он не был гонцом, если судить по одежде, то передо мной был дворянин среднего звена. К тому же, Мариана прислала письмо не во дворец, а отдала приказ передать мне его на охоте, куда мужчина прибыл в качестве гостя из княжества, так что заподозрить в нем обычного посыльного было сложно. Она невероятно осторожна.
Я взяла перо и быстро написала ответ:
«Фален? Что ж, меня устраивает княгиня в качестве правителя Цимбидиума».