«Связи Тоско с партизанами установлены. Арестуйте его, и он вам обо всем расскажет».
Так произошло предательство. 14 февраля полиция арестовала секретаря партийной организации Тоско Ганева, а затем и почти всех активных коммунистов и помощников партизан в Батаке.
Их пытали в течение нескольких дней, и в результате удалось выяснить, что отряд находится где-то около истоков Белой реки, в 6—7 километрах от Батака, и что в нем примерно сто пятьдесят человек. Янев разработал план блокады и прочесывания этой местности, но трагический ход событий опередил его…
Из-за блокады и глубокого снега отряд оказался в полной изоляции. Запасы продуктов кончились еще 25 января, и наступил голод — двадцать пять дней подряд по одной-две ложки жидкой мучной каши в день! Лица у людей пожелтели, осунулись, темные круги появились под ввалившимися глазами.
Командование отряда послало в Батак Георгия Чолакова вместе с пятью партизанами, чтобы организовать доставку продуктов. Потянулись дни тягостного ожидания: один, другой, третий…
Наконец группа вернулась, но принесла нерадостные вести. В Батаке собрали продукты для отряда, но не было возможности их вывезти. Жандармерия блокировала село. Все дороги тщательно охранялись. Враг понимал, что существование отряда невозможно без связей с населением. Прерывая эти связи, противник стремился вынудить голодных партизан спуститься в село.
В безвыходном положении иногда ищут спасения в самых абсурдных решениях. Командование отряда имени Антона Иванова отобрало тридцать семь самых выносливых партизан, с тем чтобы послать их во главе с Георгием Чолаковым в Батак за приготовленными для партизан продуктами.
Утром 21 февраля лагерь на вершине Калыч-Борун ожил еще до рассвета. Отряд провожал группу Чолакова в Батак в надежде на то, что она принесет продукты и спасет отряд от голодной смерти. Посланные спустились по снежному склону друг за другом на самодельных, наспех сделанных лыжах.
Батак встретил партизан зловещей тишиной. Только кое-где мерцал в окошках свет. Село выглядело опустевшим, и это вызвало у партизан растерянность, но никто об этом не обмолвился ни словом.
В тот день было совершено еще одно предательство. Ангел Янев, тоже торговец-оптовик, сообщил капитану, что в селе собрали продукты для партизан, и указал, в каких домах они припрятаны. Не подозревая об этом, партизаны к одиннадцати часам вечера проникли в село. Они укрылись на сеновале около Старой реки. Сеновал находился на втором этаже, а под ним был хлев, в котором держали скот. Там было тепло, и уставшие партизаны решили немного вздремнуть.
Георгий Чолаков и еще несколько партизан из Батака направились к дому старого коммуниста Петра Янева, чтобы договориться о том, как вынести продукты, но оказалось, что того уже арестовали.
Вдруг в селе раздалась оглушительная стрельба. Партизаны наткнулись на военный патруль, и завязался бой. В это время полицейские и жандармы, спрятавшиеся в крестьянских дворах, открыли огонь по сеновалу, где оставалось большинство партизан. Выбраться оттуда было невозможно. Георгий Чолаков бросился выручать своих. На сеновале услышали очереди его автомата, а потом и его голос:
— Выходите!.. Бегите к ограде и держите школу под обстрелом!..
Хотя кругом свистели пули, партизаны покинули сеновал и открыли огонь в направлении школы. Оттуда доносились команды, автоматные очереди, пулеметная стрельба. Над селом повисли осветительные ракеты, и в их мертвящем зеленоватом свете казалось, что дома прижались к земле.
— Поддерживайте огонь! А мы проберемся в село за продуктами! — приказал Георгий Чолаков. Но прежде чем он отправился к дому Петра Янева, с южной стороны сеновала подкралась группа жандармов. Карательный отряд начал окружать партизан. Стрельба около школы усилилась, откуда-то донеслись крики детей.
Тогда Георгий Чолаков приказал отступать.
Встревоженные, подавленные своей неудачей, партизаны направились вверх по Старой реке. Погруженный в темноту и оцепеневший от ужаса Батак остался позади.
В урочище Тырновица партизаны остановились отдохнуть и разожгли костры. Одни разулись, чтобы высушить носки и обмотки, другие сняли с себя рубашки, не подозревая, что жандармы преследуют их по пятам. Снег под ними слежался, и они оказались словно в ямах. Над этими ямами вдруг засвистели пулеметные очереди. Партизаны прижались к заснеженной земле, кое кто в испуге пустился бежать.
— Спокойно, товарищи! Разобрать оружие — и ко мне! — раздался заглушаемый стрельбой голос Георгия Чолакова.