– Смотри, ещё и по нелегалам бьют, – проговорила Лена, удивленно.
– Да, а сами защитились своими дурацкими правилами. – согласился я.
Потом ведущий снова вернулся к проблемам иностранных государств, и мы выключили телевизор. Ужинали уже в тишине. Молчание прервала Елена:
– Слушай, а кого бы ты убил?
– Что?
– Нет, я серьезно! – проговорила девушка. – Если действительно была бы такая возможность, то кого?
– Себя, – отшутился я.
– Ну хватит! Я же серьезно спрашиваю, а ты всё шутишь!
– Лена, я тоже тебе серьезно отвечаю. – Я посмотрел прямо в её большие чистые глаза. – У меня нет никакого морального права убивать кого-то, кроме себя самого.
– Дурак! – выпалила она и недовольно поджав губы пошла мыть свою посуду.
И чего я не так сказал? Нет, я точно не смогу на ней жениться, уж слишком мы разные…
– Ты что, обиделась? – попробовал было я наладить контакт.
Лена не отвечала, молча перемывая посуду, стараясь делать вид, что меня тут нет.
– Хорошо, а кого бы ты убила?
– Да хоть кого! – выпалила девушка.
– В смысле? – искренне удивился я.
– Разве тебе не интересно понять, какого это?
– Что именно? Какого это убивать кого-то?
– Да! Разве не любопытно, какие будешь испытывать эмоции? – говоря это, в глазах Лены вспыхнул какой-то нехороший огонек. – Верующие говорят, что на всё воля божья: и на рождение, и на смерть. А тут смерть происходит по твоей воле!
– Лена, я не понимаю…
– Чего тут не понять? Я хочу побывать в шкуре Бога… Хотя бы раз, хотя бы денечек!
Я смотрел на девушку, с которой жил уже полтора года и понимал, что совершенно её не знаю. Я даже и представить не мог, какие мысли обитают в голове этого человечка. Никогда ещё она меня так не пугала, и было совершенно очевидно, что это не тот человек, который выхаживал меня после недавнего отравления, совершенно не та девушка, которую я знал всё это время. А быть может это была она, просто я никогда не мог разглядеть в ней эту часть личности… В ту ночь мы спали отдельно, чему я был искренне рад.
4
Утро было хмурым, совершенно похожим на моё настроение. На работу я вставал рано, чтобы быть в офисе уже к половине девятого. Лена же ещё училась, а потому могла отсыпаться до десяти. В то утро я был рад этому – совершенно не хотелось её видеть. Наскоро приготовив завтрак, я сел кушать и зачем-то включил телевизор. Шли утренние передачи, всегда такие добрые, светлые. Разговор ни о чем, чтобы зрители могли поставить бубнёж ведущих на фон, пока готовится завтрак. Но сегодня вся передача была посвящена этой чертовой инициативе. Кажется, все только и делают, что говорят о предстоящем «Дне открытых убийств». С отвращением шикнув я выключил телевизор и продолжил есть в абсолютной тишине.
Рабочий день прошел быстро. Несмотря на понедельник, начальник решил отпустить меня пораньше. Времени было ещё много, поэтому я решил навестить отца. Жил он на другом конце нашего мегаполиса, в небольшой однушке. У нас с ним хорошие отношения. В любой момент можно к нему приехать, обсудить какую-нибудь проблему, спросить совет. Так я поступил и в тот раз.
Мой старик встретил меня в весьма приподнятом настроении. На нем был кулинарский фартук, а по квартире разносился манящий аромат свежеприготовленных котлет. Да, мой отец тот ещё повар! Вместе мы покончили с готовкой и приступили к совместному ужину.
Из старенького телевизора с выпуклым экраном доносилась приглушенная речь. Отец сделал погромче – оказалось, то были какие-то дебаты. Двое мужчин в костюмах, крича и размахивая руками, пытались отстоять свою позицию, под пристальным надзором ведущего.
Мужчина слева представлял желтую партию и всё время говорил про экономику, дескать «День открытых убийств» может уничтожить много потребителей, что принесет лишь экономический упадок. В противовес ему, мужчина из белой партии рассказывал, про рост самосознания и построение гражданского общества. По его убеждениям, наше общество было уже достаточно развито, чтобы исключительное право государства на убийство постепенно перекладывать на граждан.
А я слушал их, совершенно не понимая, как такое может появиться в голове нормального человека. Экономика, общество, государство, права… Никто из них так и не заикнулся про мораль. Никто не сказал про то, что убивать человека в принципе нельзя. Казалось, что об этой простой истине все забыли… Видя мой интерес, отец убавил громкость и произнес: