— Вы что, ребята, деретесь? С ума сошли? — откуда ни возьмись Валя.
Араслан успокоил сестренку:
— Боксируем. Понимаешь разницу?
5
…Спит древний Брест. В предрассветных сумерках смутно белеют старинные стены крепости. Внезапно тишину нарушили мощные взрывы.
Удар, еще удар… Проснулись и заплакали испуганные дети. Наспех одетые люди выскочили на улицу. Город уже был охвачен пожаром.
В дом Араслана забежал запыхавшийся сосед.
— Собирайтесь быстрее! Война началась! Война с фашистами. Времени в обрез!
Мать заметалась по комнате. Сестры кое-как засовывали одежду в чемоданы.
— Как же отец? — бросился Араслан к матери. Мать беззвучно заплакала — вчера вечером отец уехал в командировку в Киев…
— Ничего, сынок, папка нас отыщет, — прошептала она.
Под окном загудела машина: шофер торопит Шалфеевых.
С трудом залезли в кузов старого переполненного грузовика. Старики, женщины, дети — семьи военнослужащих.
Машина тронулась с места.
…Идет второй день войны… Потянулись на восток бесконечным потоком машины, подводы… Позади Брест. Там, на границе, наши солдаты ведут жаркие бои с врагом не на жизнь, на смерть. Там остались самые близкие — отцы, сыновья, братья.
У беженцев за плечами полные котомки, в руках — узлы. Сколько еще придется им шагать и шагать в неизвестность!.. Может, еще удастся сесть на поезд!
…Мать шла, низко опустив голову (машина сломалась в первый день пути), ничего не слыша, не видя вокруг. В руках — узлы, рядом девочки и Араслан. Она вспоминала, как совсем недавно, поздно вечером, когда дети уже спали, муж вдруг сказал:
— Неспокойно на Западе, Катюша, — фашисты лютуют…
— Сердце чует, не к добру это. Как же быть?
— Время покажет, — вздохнул муж. — Может, пронесет — ведь с Германией у нас пакт о ненападении.
— Что-то не верю я фашистам…
Муж не ответил, задумался глубоко.
…Впереди поднялась суматоха. Из-за леса выскочил самолет со свастикой. Он летел совсем низко — люди видели лицо летчика в круглых очках. Застрочил пулемет — и толпа сразу поредела. Страшные стоны, вопли, проклятия неслись к небу, а самолет делал свое страшное дело. Вот девушка, почти девочка, зажав руками окровавленную рану на животе, корчится на обочине дороги; старуха упала ничком на свои нехитрые пожитки… Поперек шоссе лежит навзничь молодая мать, на руках — мертвый ребенок.
Вслед за первым показался второй самолет.
Самолеты долго не задержались, улетели. Стихли крики на дороге. Люди выползли из своих укрытий, из-за кустов и деревьев. Торопливо похоронили убитых, помогли раненым. Молчаливая скорбная толпа снова потянулась на восток.
Когда землю окутала черная ночь, добрались до леса, остановились в изнеможении. Вперед выступил невысокий, кряжистый дед.
— Товарищи! До утра сделаем привал! — объявил он.
Никто не знал ни имени, ни отчества старика. Никто не уполномачивал его руководить людьми, однако все сразу послушались его.
— Товарищи! — продолжал дед. — Не выбирайте места поближе к дороге. Кто знает, ненароком могут немцы нагрянуть. На ночлег давайте уйдем в лес. Может, выйдем на какую-нибудь поляну или к речке. Соберитесь с силами. Ну, пошли в лес, он нас укроет.
Из последних сил поднялись люди на ноги и зашагали за дедом по узенькой тропинке. Шли долго, наконец впереди блеснула река. Беженцы расположились на поляне. Дети спустились к воде.
Шагая меж деревьев, Араслан заметил мост, перекинутый через речку. По мосту перешел на другой берег, лесная тропинка вывела его на поляну с небольшими аккуратными домиками. «Тут, наверно, был пионерский лагерь», — догадался он и решил заглянуть в один из домиков. Только шагнул вперед, залаяла собака.
«Может, там немцы», — подумал мальчик. Сердце гулко застучало в груди.
— Кто там? — раздался в ночной тишине мальчишеский голос, очень знакомый Араслану.
«Неужели Мишка? Ну, конечно, он!»
— Кто там?
— Мишка!.. Это я — Араслан!
— Жучка! Перестань лаять! — крикнул Мишка, вытаращив глаза. — Откуда ты свалился?
— Из Бреста. Нас много. Остальные остались на том берегу, — сообщил Араслан.
Из крайнего домика выбежали Колька с Таней. И Араслан вспомнил: ведь ребята уехали в лагерь в первую смену! Здесь и застала их война.
— У меня тут в деревне дедушка живет, — сказал Колька. — Днем нашу деревню бомбили фашисты. Полдеревни превратили в пепел. А мы в лесу были, ходили за ягодами. Вернулись в деревню, только пожары полыхают. А из людей почти никого не застали.