Всадники следили за ними до тех пор, пока ребята не скрылись из глаз. Таня постарше Араслана года на четыре, тоненькая, высокая — это она тогда привела его с Мишкой в лагерь.
…Вот и окраина города. Как из-под земли, вырос фашистский патруль. Кто? Куда? Зачем? В школе Таня изучала немецкий язык, кое-как объясняется с фрицем. Хотя внятно не получается, но отдельные слова солдатам понятны. Фашисты смеются громко, шумно.
Таня резко дернула мальчика за руку и хотела пройти вперед, но немцы загородили дорогу. Шарят по карманам и котомкам.
— Партизан? — спрашивает один из патрульных.
— Найн, найн, — возражает Таня. — Голодные.
Солдат брезгливо скривил губы. Затем вытащил из кармана носовой платок и тщательно вытер ладони.
— Идите!
Ворота второго дома открыты. Милостыню никто не дает, хозяин третьего дома — старик, сам живет впроголодь.
Из-под козырька фуражки Араслан внимательно присматривается к окружающей обстановке, стараясь все запомнить. Станция. Здесь полно немецких солдат. Снуют, суетятся, как муравьи. На ребят и не смотрят.
Таня хотела попасть в здание вокзала, но ее задержали. Опять стали обыскивать котомки, карманы.
Целый день до устали ходили ребята по улицам города и попрошайничали. Только в пяти домах им дали по сухарю. Без приключений вернулись на Пионерскую улицу. Старик с усами в форме железнодорожника оказался дома.
— Дед Грицко здесь живет? — спросил Араслан.
— Это я.
— Завтра придем с гостинцами.
Старик усмехнулся в усы. Посмотрел на ребят:
— Вы не спешите. Устали небось? Зайдемте-ка ко мне, перекусим!
Стенные часы прокуковали пять раз.
— Если завтра Дядя Коля отправит вас сюда, то придется идти другой дорогой, — предупредил дед Грицко. — С Пионерской переходите на Вокзальную улицу, там начинается речка. Дальше идите по берегу. Запачкаетесь, зато безопаснее. Речка начинается в полутора километрах от тех мест, откуда вас проводили. Надо переходить поле. Поняли?
Араслан кивнул.
— Теперь идите. Завтра в это время буду дома. Хорошо, если успеет к пяти. Вечером отправится эшелон. Возможно, немцы задержат на работе, тогда не смогу вернуться. Когда меня не будет, гостинцы оставляйте под кучей навоза в огороде.
Таня и Араслан вернулись в лес по новой дороге, о которой рассказал дед.
На другой день Араслан и Таня снова отправились в дорогу. Котомки намного потяжелели. По полю дошли до оврага. На топких местах стало еще хуже. До города оставалось совсем немного, как вдруг вскрикнула Таня. Араслан обернулся.
— Пропала я, дальше идти не могу, — заплакала она.
— Надо спешить. Поднимайся! — торопил ее Араслан.
Таня попыталась встать, но безуспешно.
— Ладно, оставайся. Давай переложим твои вещи в мою котомку, — досадовал Араслан.
Мальчик осторожно положил к себе еще четыре небольших железных кубика и быстро побежал прочь.
— Жди меня здесь, — крикнул он Тане.
В этот раз Араслан с трудом добрался до города: устал, волновался. Вот и Пионерская улица. До второго дома совсем недалеко. И вдруг из-за угла вышли солдаты. «Патруль!» — догадался Араслан.
Мальчик быстро направился к ближайшему дому. Калитка открыта. К счастью, хозяина не видно. Он незаметно шмыгнул в огород. Перепрыгивая через грядки, добежал до дома деда Грицко. Вот и калитка в огород. Куча навоза.
«Немцы могут зайти к деду», — промелькнула мысль. Араслан вытащил из котомки железные кубики и осторожно положил их в навоз. Котомку повесил за плечи. Немножко успокоился.
…Скрипнули ворота. Мальчик посмотрел в щель. Во двор деда Грицко вошел немецкий солдат. Араслан пустился наутек. Первый, второй, третий дом… Осторожно открыл калитку. Только хотел шагнуть во двор, но тут же крепкая рука схватила его за шиворот:
— Швайн! — сильным ударом кулака немец повалил мальчика на землю. — Куда убегаешь? — закричал солдат, мешая немецкую речь русскими словами. — Почему убежал?! — Солдат снова ударил мальчика по лицу.
— Я не слышал. Я голодный. Я нищий, — захныкал Араслан.
— Швайн! — фашист толкнул Араслана ногой и удалился с сознанием исполненного долга.
Араслан открыл глаза, с трудом приподнялся. Ноги дрожали, голова кружилась. К нему спешил, прихрамывая, дед Грицко.
— Навоз… — прошептал мальчик.
Дед Грицко подмигнул Араслану, мол, все понял. Сердобольная старушка — соседка деда — вынесла мальчику воды. С трудом поднялся Араслан и заковылял прочь из города — задание было выполнено.