Все эти мысли в мгновение ока промелькнули в голове Мирины, когда она в очередной раз увидела Возгаря. Встрепенулась было от счастья, но тут же поникла.
Парень, как и обычно, впрочем, не обратил на ее появление никакого внимания. Он приник к невысокому плетню, ограждающему родительский дом Мирины, и жадно за чем-то наблюдал.
К сожалению, Мирина знала, за чем, а вернее будет сказать, за кем украдкой подглядывал Возгарь.
Со двора слышался заливистый хохот Дарины. Она, подоткнув до неприличия старую заплатанную юбку, гонялась за младшими сестрами, играя в догонялки. Мирина не видела сейчас свою невольную соперницу, но прекрасно представляла, как та выглядит. Светлые волосы полощутся по ветру, щеки раскраснелись от бега, пухлые губы налились алым, словно в предчувствии поцелуя.
Мирина аж крякнула от досады. Подошла ближе к парню, который будто обратился в каменную статую, и грубо спросила:
– Чего глаза на чужое добро вытаращил? Али выглядываешь, чего украсть?
Это было грубо, даже очень. Любой другой на месте Возгаря обязательно возмутился бы от столь наглого навета. Скорее всего, проучил бы нахальную девицу, вздумавшую клеветать на честного человека. Но Возгарь лишь вздрогнул от неожиданности, обернулся и виновато улыбнулся.
– Я это… просто мимо шел, – залепетал он.
Пунцовый румянец, заливший при этом его щеки, неоспоримо доказывал верность выводов Мирины. Влюбился, бедолага. И влюбился не в нее.
– Шел-шел, да ногами к месту прирос? – зло съязвила она. – Вот и топай дальше по своим делам.
Возгарь послушно кивнул. Развернулся было, даже сделал несколько шагов прочь, но вдруг остановился и опять посмотрел на девушку.
– Слушай, а тебя ведь Мириной зовут? – спросил он.
От столь невинного вопроса сердце девушки чуть не выпрыгнуло от восторга через горло. Он знает ее имя! А ведь Мирина искренне полагала до сего момента, что Возгарь вообще не догадывается о ее существовании. Точнее, видеть-то видел, но не выделял из толпы ей подобных.
Мирина кивнула, почувствовав, как ее губы сами собой расплываются в широкой радостной улыбке.
Которая тут же умерла, когда Возгарь задал следующий вопрос.
– А сколько твоей сестре лет? – полюбопытствовал он словно невзначай.
Правда, по его щекам при этом вновь поползла предательская краснота пропавшего было румянца.
– У меня их много – сестер этих, – хмуро бросила Мирина, хотя прекрасно понимала, о ком речь.
Теперь бедняжка боролась с колючими слезами, которые так и жгли глаза, просясь наружу.
– Я про светленькую говорю, – пояснил Возгарь, пунцовый до такой степени, что на его пылающих от смущения щеках, наверное, можно было жарить блины. – О светлой да зеленоглазой. Дариной вроде кличут.
Мирину так и подмывало развернуться и кинуться прочь, не разбирая дороги. По жгучей крапиве, по цепкому репейнику, по мягкой лебеде. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда! Но остатками разума, еще не совсем утонувшего в безысходном горе, она прекрасно понимала, как странно будет выглядеть ее поступок. Еще прозовут юродивой.
– Четырнадцать внове исполнилось, – сухо обронила она.
И при этом слегка слукавила. На самом деле Дарине исполнилось четырнадцать еще зимой. Но Мирина надеялась, что эта маленькая хитрость поможет усмирить любовный пыл Возгаря по отношению к ее сестре.
Однако парень пропустил уточнение, заострив внимание лишь на количестве лет.
– Четырнадцать… – задумчиво протянул он и принялся что-то считать, прилежно загибая пальцы. – Сваты – осенью. Пусть год подождать до свадьбы. Пятнадцать – маловато, конечно. Но я спешить не стану. Да и куда торопиться, когда такая птичка уже под платком окажется.
Мирина аж задохнулась от внезапно навалившегося отчаяния. Она осознала, что ее любимый самым наглым образом планирует будущую свадьбу с ее сестрой.
Нахлынуло такое чувство, будто кто-то жестоко ударил ее под дых. Нечем было дышать. Воздух внезапно стал настолько густым, что отказался заполнять ее легкие.
И девушка сделала то, что собиралась в самом начале разговора. Развернулась и побежала прочь.
– Беги-беги, – ударило ей в спину запоздалое. – Пусть родители порадуются. Своего отца я уже уломал. Осенью сватов ждите.
Однако бег несчастной девушки не продлился долго. Стоило только Возгарю, вновь приникшему к плетню, скрыться за поворотом дорожки, как Мирина чуть не полетела на землю.