По приезду начались новости. Первым напросился Юра Слободян.
— Виктор Иванович. Умерла моя бабушка и оставила мне очень хороший дом в наследство в городе Гнивань. Мы с женой посоветовались и решили переехать туда жить. Хозяин, арендованных нами гаражей и помещений, с первого октября повышает арендную плату для нас в три раза. Старый договор аренды истек, а в новом договоре новая цена. И трое наших мастеров заявили, что с первого октября увольняются. Я так понимаю, что они хотят работать самостоятельно. Команда распадается. Меня приглашают работать начальником цеха на заводе железобетонных изделий. Это совсем недалеко от моего дома. У дома большой приусадебный участок с большим садом и виноградником. В течение сентября все подготовлю для сдачи и передачи имущества. На нас не обижайтесь.
— А за что на вас обижаться? Жизнь диктует свои правила. Как я понимаю, «Автосервис» мы закрываем.
— Мы посоветовались и решили. Если Вы будете «Автосервис» закрывать, то его надо обанкротить. Иначе не закроем. Объявление надо давать сегодня. Процедура затянется самое малое на полгода. Есть еще вариант: продать «Автосервис» нашим специалистам. Если цену назначить удобоваримую, то они купят. А тем более, если продать им станки со скидкой и в рассрочку.
— Юра, на завтра собирай их и думаю, что мы этот вопрос решим полюбовно. Для нас всех это будет действительно выгоднее.
Наталья сообщила, что просил приехать Оливье. Встретились, обнялись.
— Виктор, у меня для тебя не особенно хорошая новость. Наше руководство решило с первого декабря заморозить программу ТАСИС на Украине, но поэтапно. Ты попал в первую очередь за то, что имеешь лучшие показатели. Наше руководство решило, что твоя команда очень хорошо подготовлена, и вы можете самостоятельно зарабатывать деньги на составлении и сопровождении бизнес-планов. Но знай, в течение 2001 года все представительства ТАСИС в Украине будут закрыты. Чуть дольше сохранится офис в Киеве. Наша европейская команда выборочно будет работать в некоторых областях. Но в целом, мы свою задачу выполнили. Меня переводят в Париж в одно из наших представительств. Через два месяца мы с тобой попрощаемся.
— Ну, Оливье, чему быть, того не миновать. Мне очень жаль с тобой расставаться. Но пару месяцев мы с тобой еще повоюем?
— Виктор, я не хочу с тобой воевать. Я хочу продолжать дружить.
Пришлось Оливье успокаивать и объяснять смысл этой пословицы. Я видел, что он сильно встревожился, когда я ему сказал про войну. Но новости не заканчивались. Подошла здесь же Елена Викторовна.
— А у меня для Вас, Виктор Иванович, новость.
— Ну, давай свою новость. Что у тебя?
— Сашу моего перевели на повышение на полковничью должность в город Чернигов. Он уже там. Получил квартиру. Мы начали перевозить вещи. Так что я от Вас увольняюсь. До первого декабря свободно справится Толя Хоменко. Он сейчас совсем не пьет. Иди Толя сюда.
Подошел Хоменко. На удивление поздоровался очень приветливо.
— Виктор Иванович. Приветствую. Нам Оливье уже объявил новость о нашем расформировании. Мы начали подыскивать себе возможности дальнейшей работы. Думаю, что нам надо собраться и поговорить.
— Толя, я рад тебя видеть в добром здравии. Давай к концу сентября, началу октября подготовим предложения, соберемся и обсудим. А пока будем просматривать, и подыскивать варианты.
— Я тоже так считаю. Без работы не останемся.
Людмила Николаевна все подтвердила в разговоре по телефону. Договорились встретиться через неделю. Две мои структуры ликвидировались сами по себе. Может это подсказка от Бога. Надо идти на работу в Киев. Но у меня основное предприятие — Производственно промышленный комплекс. Вот основная головная боль. Собрал руководство на совещание. Рассказал все честно, почти ничего не утаивал. Не рассказал те детали, которые им не надо знать. Рассказал о встрече с Патоном. Павел вздохнул:
— Ну, все к этому шло. Мы все уже ждали момента, когда ты пойдешь работать в Киев. Тебе уже тесно в наших объемах.
— Ребята, поймите. Работа в Академии Наук Украины. Объемы оборотов и инвестиций — миллионы долларов. Такой шанс выпадает один раз за всю жизнь. Может и для нас найдется что-то новое и интересное.
Холмов что-то черкал в блокноте, а потом посмотрел на меня.
— Для нас вопросы стоят проще — сохранить и приумножить. А в той обстановке, что сейчас есть эти вопросы решить сложно. Я понимаю, что есть телефон, есть команда, которая работает уже больше десяти лет. Но кто возьмет на себя полностью ответственность? Кто даст гарантии, что все наше производство не начнет разваливаться, как карточный домик? Ведь в трудную минуту каждый из нас может написать заявление об уходе. А сейчас получается — кошка бросила котят, пусть трахаются как хотят. Вот наше руководство без тебя, Виктор Иванович, принимает ошибочные решения или на нас наваливаются проверяющие органы, которым Академия Наук по хрену. У нас все моментально затрещит. А директор не ты, Виктор Иванович. Ты что, быстро кинешь Киев и вернешься обратно спасать положение? Своим решением ты практически хоронишь этот комплекс. Самое правильное решение его продать. Но продать его практически невозможно. А тем более, когда узнают, что ты уходишь — цену дадут в три-четыре раза меньше. Объемы работ, а это значит прибыли, резко сокращаются, а расходы на охрану, коммунальные, фонд заработной платы, остаются такими же. Надо все продавать. Люди останутся на прежних местах, только поменяются хозяева. Мы без работы не останемся. Ефим с Павлом уже получают пенсии. Да и ты, Виктор Иванович, на куски себя рвать не будешь.