Я хорошо знал книжный клуб в "Петровском пассаже" - там создали уютную обстановку, и собирались люди особого склада и интересов. Здесь постоянно проходили каких-то встречи, часто именно здесь презентовали книги крупные российские писатели.
Встреча еще не началась. Вокруг Николая Сапелкина собралась группа, и он им что-то рассказывал. Мы поздоровались, и путешественник отвлекся, спросил меня о чем-то, я отвечал. Боялся, что потеряю Таню, что она растает здесь среди стеллажей и полок, станет невидимой и уйдет, словно и не бывала. Превратится в образ, пейзаж на стене, и будет также улыбаться мне, но уже из далекого мира, словно я лишь придумал её.
Но Таня, конечно, была здесь, она села в уголке и листала какой-то журнал. Я решил устроиться с противоположной стороны, так, чтобы не показаться ей назойливым, но и во время встречи видеть её. Вернее, смотреть всё это время только на неё.
- Во время отпуска большинство стремится к морю. А вот я решил отправиться на Cевер, - рассказывал герой вечера. Таня что-то записывала, положив ногу на ногу. - За тринадцать лет я побывал в Воркуте, Норильске, Нарьян-Маре, Владивостоке, Магадане и других городах Севера и Сибири, а в первую экспедицию отправился с группой единомышленников в тридцать лет.
- Путешествовать по России дорого, в Европу было бы съездить дешевле, - бросил реплику кто-то.
- Конечно, это так, - ответил Николай Сапелкин. - Но я бывал и в Европе, и в Латинской Америке. Но вот тянет меня лучше узнать не далекие берега, а родную страну. В России отдых интеллектуальный, потому что в процессе познаёшь свою Родину. Часть маршрута по Северу и Сибири можно преодолеть на машине, автобусе, самолёте, а где-то приходится лететь на вертолёте или плыть на катере, пробираться на вездеходах и снегоходах. Территории на Русском Севере огромные, хорошие дороги между населёнными пунктами - редкость. Поэтому мы поедем на грузовиках.
Николай Сапелкин рассказывал, что люди на Севере и в Сибири удивительно щедрые и великодушные, и потому они там по-настоящему счастливы. А я думал о том, что счастье не стоит искать где-то далеко, может быть, оно здесь, рядом, нужно только потянуть руку, сделать усилие, открыть душу новому дню.
- Экспедиции по Сибири и Северу довольно длительные, - говорит путешественник. - Прошлая поездка в Красноярский край, к месту падения Тунгусского метеорита, и обратно заняла у нас больше шестидесяти дней. А путешествие новое путешествие мы планируем примерно на полтора месяца. Мы проедем больше двадцати тысяч километров. Уже запаслись продуктами, горючим.
Таня, слушая рассказчика, несколько раз посмотрела на меня, и быстро отводила глаза. Я, видимо, обжигал её своим интересом, и она это чувствовала. Тогда я невольно отводил взор, смотрел на толстый ряд какой-то энциклопедий.
После встречи ко мне подошёл Николай Сапелкин, мы договорились, что после экспедиции я первым возьму у него интервью. Он спросил, продолжаю ли я писать стихи, или журналистская рутина полностью поглотила меня. Я врал, что да. Рассказал про дачу, и он кивал, поддерживая меня:
- У творческого человека должно быть такое место, свое, потаенное, нужное ему, где он сможет не просто отдыхать, но еще и развиваться. Писать, стараясь разобраться в себе, научиться быть честным с самим собой, и благодаря этому стать лучше, - сказал он.
Не знаю почему, но я сам затянул этот разговор и понял, что упустил Таню. Люди расходились, и ее в книжном клубе уже не было. Попрощавшись с путешественником, я суетливо побежал, и, кажется, невольно толкнул кого-то в дверях.
Было уже около девяти, вечер падал на город мягким июльским покрывалом, пары прогуливались, кто-то фотографировался у памятника Петру Первому. Тани нигде не было. Я бросился к остановке, хотя и не мог знать, в какую сторону она пошла. Вот же дурачина, ругал я себя, так глупо, без всяких причин упустил её. Конечно же, не навсегда - сегодня найти человека, если ты этого по-настоящему хочешь, нетрудно, это можно сделать даже с помощью компьютера. Только, потеряв её на этот вечер, отчего-то был уверен я, уже ничего не удастся исправить. И я бежал, не думая, правильное ли у меня направление, кто-то вёл меня тайным и твердым голосом.
И она... действительно была на остановке, и уже хотел запрыгнуть в автобус, но на мгновение замерла, обернувшись ко мне. Посмотрела на меня и спросила:
- Сергей, простите... а где папка? Вы её не потеряли?
Я ударил себя по лбу: ведь сам же обещал, что внимательно отнесусь к рукописи Ольги Фадеевны...
- Чёрт возьми, то есть, простите, нет, конечно. Я сейчас, не уезжайте! Я мигом! - крикнул я и опять побежал в магазин. Щеки мои раскраснелись так, что хотелось хотя бы на миг остановиться и умыть лицо в фонтане. Даже в двадцать лет, наверное, я не выглядел так глупо, как сейчас.
Работники книжного магазина уже собирались уходить, но ради меня открыли дверь.
"Как мальчишка", - думал я, когда бежал обратно с папкой. И казалось, что не было всех этих лет, и я вновь тот же, каким был в день ухода от родителей, когда впервые влюбился и был уверен, что встретил свою судьбу и стоит начинать новую жизнь. Словно круг времени совершил оборот и вернулся к прежней точке, и теперь пойдет заново, захватив меня с собой. И пробежит иначе, на этот раз - правильно.
Таня не уехала. Она стояла одна на остановке.
- Вы хотели мне что-то сказать? - спросила она, и посмотрела на меня, взъерошенного, задыхающегося от непривычности бега так спокойно и по-доброму, что прыгающее в груди сердце стало замирать, а пульсирующая кровь в висках успокаиваться, как горная река, постепенно спускающаяся на равнину.
- Может быть, мы прогуляемся, хороший вечер, - сказал я.
- С удовольствием, но мне нужно попасть домой как можно быстрее, - ответила она. - Я снимаю комнату, а хозяйка ложится спать рано и не любит, если я задерживаюсь.
- А вы не из Воронежа?
- Нет, я приехала из поселка Добринка, может слышали, это рядом, в Липецкой области.
- Слышал, но не бывал.
- У меня там живет мама и две сестры. Мама настояла, чтобы я окончила техникум и стала швеёй, как она, но потом я поняла, что это - не моё. И этим летом я решила поступить в ВГУ, у меня очень скоро начинаются экзамены.
- Таня, тогда что же мы стоим? Раз у вас такая злая хозяйка, - я рассмеялся, но ей моя шутка не понравилась. - В общем, давайте я вас подвезу, я на машине.
- Не надо, не надо! Мне надо на левый берег.
- И мне туда же, - соврал я.
- В район "Машмет"?
- Конечно!
Пока мы шли до машины, Таня рассказала, что хотела бы стать историком, или культурологом, но всё-таки будет пытаться поступить на маркетинг. Я удивился.
- История, особенно история искусства - это то, что мне по-настоящему интересно, - ответила она. - Я поэтому и пошла на экскурсии "Воронеж пешком" - чтобы познакомиться с интересными, творческими людьми, и мы быстро сдружились с Ольгой Фадеевной, она мне очень помогает, - Таня помолчала. - Но мне, как говорится, не шестнадцать лет, и я понимаю, что в современном мире с гуманитарным дипломом далеко не уедешь, так что культуру с историей придется оставить просто как развлечение.
- А маркетинг, неужели вам и правда интересна реклама, продвижение товаров и тому подобное? Я боюсь, что это - полная противоположность культуре, двигатель вещизма и потребительства.
- Возможно. Но маркетологи сегодня востребованы.
Я помог Тане сесть в машину, а сам думал о совершенно кривом и ничтожном устройстве нашего общества. Для того нам и нужны различные институты власти, управления и министерства, где люди получают зарплаты мешками, чтобы отрегулировать общественные отношения и сделать так, чтобы в каждый смог найти себе применение, согласно своим интересам и навыкам. А, похоже, что страной по-прежнему, как и в начале необузданных "девяностых", управлял злой, неконтролируемый никем рынок. Безликий и беспощадный.
По проспекту Революции ехали молча, почему-то не решаясь продолжить разговор. И лишь когда выехали на Вогрэсовский мост и увидели искрящуюся на закате воду, я спросил: