Баба Шура будто ее и не слышала. Тогда дочь подошла к нам:
- Ну что, ребята, все хорошо, нравится кукла?
Таня кивнула.
- Значит, все устраивает?
- Людочка, они денюшку мне уже отдали, - подала голос, не оборачиваясь, баба Шура.
- Ну, раз так, - дочь перешла на шепот. - Извините, что пришлось задержаться, бабушку выслушать, вы понимаете. Спасибо вам, хорошей дороги! Извините вот, у нас переезд.
- Конечно-конечно, мы едем, - я взял за локоть Таню, и вывел из дома. Мы с трудом разошли с грузчиками, которые никак не могли прикинуть, как лучше выставить диван. На пороге Таня обернулась, ее взволнованные глаза бегали, и, прижав к груди куклу, она опять полезла в сумочку. Видимо, хотела сказать, что возникло недоразумение и отдать деньги дочери, но моя решимость не дала сказать ей и слова. Лишь когда мы оказались в машине, Таня вдруг разревелась, шепча:
- Ну почему?
Я завел двигатель, пытаясь быть твердым и рассудительным, но заметил, что и у самого дрожат руки:
- Выходит я что, украла ее, да? Украла!
- Так, не говори глупости! - оборвал я. Похоже, я в силу возраста понял эту ситуацию иначе, и мне было грустно на душе вовсе не от того, что мы не заплатили за куклу. - Баба Шура подарила тебе ее, она добрый человек. Она и не выставляла куклу Галю на продажу, потому что друзьями не торгуют. Ты же сама говорила по дороге, как относишься к куклам, значит, и бабушка понимает это примерно также. И еще, наверное, она считает, что не все в мире измеряется деньгами. Она отдала тебе эту куклу с легким сердцем, а ты вот плачешь.
- Я плачу, потому что мне жалко бабу Шуру.
Нет, подумал я, и Таня сердцем все точно понимает. Милая девушка.
- Если для тебя пять тысяч лишние, отдай в какой-нибудь фонд для пожилых людей, - я заулыбался, стараясь показать, что шучу, и вдруг пожалел, что она может воспринять буквально. - Но лучше побереги их.
Мы долго молчали. Я ехал, не сводя глаз с дороги. И когда показались купола какой-то церкви, сказал:
- А знаешь, что мы с тобой можем сделать для бабы Шуры?
- Что? - она уже не плакала, но была задумчива.
- Молиться за нее. Просить для нее спокойных дней, здоровья. Она сделала для тебя добро, сделай и ты. Проси об этом силы, что выше нас.
Я не знаю, почему решил сказать так, но самому от этих слов стало как-то тихо на душе. Таня поглаживала куклу. Никого другого я не захочу видеть рядом, только ее, подумалось мне. Ты безгрешна, чиста, как первый снег. Я давно разуверился, что в наше время встречаются такие очаровательные люди, как ты. Как же ты похожа на белокурого ангела с этой куколкой. Сколько всего плохого ты можешь встретить впереди, того, что попытается коснуться тебя грязными лапами, испортить, забрать эту небесную искорку. Может, для того и дан тебе я, чтобы уберечь от этого? Да, я, конечно, не подарок. И ты дана мне, чтобы я очистился, изменился, стал лучше, забыл все плохое и просто начал жить по-новому. Может быть, те самые высшие силы, которые я смел помянуть только что, они и послали мне тебя, а меня - тебе. И я буду тебя защищать, познавая радость видеть твою чистоту, добродетель, благодаря чему не скачусь в уныние, злобу, цинизм, и мое сердце не зачерствеет.
Когда мы проехали Павловск, я заметил, как быстро солнце ушло из зенита. Таня что-то читала в телефоне, а потом сказала:
- Знаешь, я вот нашла: оказывается, в Богучаре даже есть музей народного костюма и куклы. Там чего только нет: и тряпичные куклы из соломы, лыка и травы, разные обереги. И мастер-классы для посетителей проводят: можно самим сделать куклу-закрутку.
- Что ж, хороший повод у нас появился съездить сюда еще разок, - засмеялся я.
Машину дернуло. Еще на выезде из Богучара я почуял неладное, но, находясь в своих мыслях, не обратил внимания. Я подумал, что двигатель давно "прочихался", однако он взялся за старое. Так мы проехали еще километров тридцать, и странное поведение автомобиля заметила уже и Таня.
Впереди показалась заправка:
- Ничего, - сказал я как можно бодрее, - сейчас мы самого лучшего бензина зальем, гадость эту в баке разбавим, и нормально пойдем, движок отдышится. У меня сто раз так бывало.
Таня все равно оставалась напряжена.
Когда остановились, она опять полезла в сумочку, протянула уже измятую купюру:
- Хватит уже, так ты и хочешь с ней расстаться.
- Сереж, да мне и правда неловко очень! Заправься из этих, чтобы мне полегчало на сердце, правда, прошу тебя!
- Ну, только если так.
В кассе я заплатил из своих, купил шоколадку, и вернул ей деньги. Она удивилась. Я соврал:
- Извини, у них с пяти тысяч сдачи не было.
Мы тронулись в путь, я успокоился: машина теперь вела себя смирно.
- Ну вот, видишь, а ты боялась! - пошутил я через полчаса, и на этих словах двигатель заглох прямо на ходу. Я прижался к обочине, несколько раз пытался завести. Не помогло. Перед нами по правую руку был вытянутый, точно змея, пруд. Мимо проносились машины, большегрузы, и я решил столкнуть на нейтральной скорости автомобиль вниз с насыпи, ведущей к плотине.
- Лучше тут посмотрим, - сказал я, и полез в капот, понимая, что влип - я почти ничего не понимал в устройстве машины, только самое основное. Внешне все было в порядке. Я долго возился без всякой цели, боясь вернуться в салон и признаться Тане, что понятия не имею, как быть дальше. Нигде не искрилось, не дымило, все вроде бы в норме, одно "но" - не заводится. Я сел за руль, несколько раз пытался завести, но быстро оставил попытки, зная, что так только посажу аккумулятор.
Таня молчала, сидя с куклой в прежней задумчивой позе. Хорошо, что она пока не паникует. Видя мою сосредоточенность, она лишь спросила:
- Можно, я пока пойду пройдусь?
Она бродила по берегу, и казалась большой девочкой с игрушкой на фоне красно-желтого неба и воды.
Я думал: звонить отцу? Не стоит, хотя о нем вспомнил в первую очередь. Он, конечно, бросится на помощь сразу, ночью дотянет меня на тросе, если не разберется в поломке. Но... нет. Вспомнился разговор с мамой, ее тревоги по поводу его здоровья. Надо будет ему и правда набрать, но сказать, что у меня все в порядке, и намекнуть про врача. Но это позже, а что сейчас?
И тут вспомнился один дружок, Коля Редин. Конечно, кто же еще? Он работал в МЧС спасателем, и при этом был отличным механиком, у себя в гараже Коля создал мастерскую, где моя машинка часто у него "наблюдалась". Виделись мы в последнее время редко, но я знал - он не откажется помочь. Во всяком случае, надо звонить.
Коля внимательно меня выслушал, попросил подойти к капоту, описать, что я вижу, куда-то заглянуть, пощупать.
- Ну, похоже, что вся твоя история с бензином и то, что случилось, никак не связаны, - вынес он, как доктор, вердикт. - Накрылся ремень ГРМ.
- И что, как мне теперь исправить?
- Да никак.
- Спасибо, утешил, старик.
- Так ты где вообще?
- Я ехал из Богучара...
- Жаль, не из Мадрида. Вот тебя занесло на твоей колымаге. Край планеты считай.
- Да вот. Нет, я уже много проехал, и от Воронежа стою не так, чтобы далеко. Сейчас посмотрю на навигаторе... Хотя и так помню, дорожный указатель был прямо перед тем, как заглох. Кажется, Хренищи.
- Классное название, очень подходит! - Коля смеялся.
- И не говори, тебе то весело, не ты в каких-то Хренищах заглох, - ответил я серьезно. - Прямо за этим указателем пруд вытянутый, на трассе, тут я и стою. Так что, выручишь?
- Извини, Сережка, сегодня никак. Если б знал заранее, что ты в каких-то Хренищах поломаешься. Я просто уже выпил немного после смены.
- Ах ты предатель! А мне то что делать?
- Ночуй там, ночь уж близко. Удочки в багажнике есть? Развернись там и получай себе удовольствие! Я бы и сам сейчас на каком-нибудь прудке не прочь бы отдохнуть. А я утром приеду, ремень новый привезу, все на месте и сделаем. А если не в нем дело, то дотащу тебя, - он помолчал, отхлебывая что-то. - Так ты один там?