Сергей ШВЕДОВ
И НА СТАРОЙ СМОЛЕНСКОЙ ДОРОГЕ
Дед опустил ружьё — негоже стрелять, не видя добычи.
— Выходи, кто там прячется в кустах!
Снова затрещали сухие ветки. Дед взвёл курки на ружье, но стрелять не довелось. Чужак поднял руки и улыбнулся:
— Доброго здоровья, дед!
— Сам будь здрав! Скольких за собой привёл?
— Надеюсь, никого.
— Как сюда попал?
— Шёл, понимаешь, шёл себе и…
— Шёл, ну и иди себе дальше.
— Негоже так со странником. Гость в дом — бог в дом.
— Отвык я уже от обычаев дедов. За последние десять лет всего один раз незнакомого человека встретил, и тот от меня дёру дал. Дезертир, наверное.
— Кто, я?
— Нет, тот, кто дёру от меня дал. А ты не из бегунков?
— Из ходоков я.
— А это как понять прикажешь?
— По земле хожу, на людей смотрю.
— У нас зверья на двадцать вёрст вокруг больше, чем людей. Некого смотреть.
— Ну, вот тебя первого увидел. Хлебушком не угостишь?
— Нет у меня с собой харчей… А что у тебя за пазухой?
— Дружок.
— А ну покажь!
Чужак вытащил из–за пазухи дрожащего щенка.
— Мордатый… — раздумчиво сказал дед. — Лапы большие… С доброго телёнка вырастет, если раскормить.
— Дарю.
— Шутишь!
— Может, с кем и шучу, а с добрым человеком всерьёз говорю.
— Ладно, пошли накормлю. Я не бедный. И в баньке попаришься, сегодня суббота. Но сразу предупреждаю, пять девок у меня — чур, не баловать!
После баньки оба сидели в чистом домотканом белье в горенке за самоваром. Пришелец ел за четверых, словно месяц голодать пришлось.
— Да не давись ты так! Никто миску у тебя из–под носа не заберёт. Издалека путь держишь?
— Ох и издалека, дед! Тут без глобуса путь не покажешь.
— За кобелька–то спасибо. А то у меня три сучки на подросте остались, остальных волки растаскали. Да и то две сучонки от матери, которую волк приблудный обгулял. Мешанки. Может, твой кобелёк кровь вольёт в их потомство правильную. Сам понимаешь, в лесу живём, нам без собак хоть самим волком вой. А ты где им разжился?
— В Иваньковичах.
— Да там же всех пожгли, санацию им устроили!
— Ага, только этот чудик из пепелища ко мне и выбрался.
— А как ты на Иваньковичи набрёл?
— Да вот как на тебя. Хотел хлебушком разжиться.
— Двадцать лет войны уже как нет… нет, двадцать пять, а то и все двадцать восемь годков. А всё стреляют нашего брата.
— А ты за кого дед воевал?
— Нет тебе дела до меня. Я вообще в руку оружию не беру, окромя охоты.
— Духобор–толстовец?
— Не твоего ума забота. Ну, давай по последней, что ли, за мир во всем мире, как в старину говорили!
После тоста они долго молчали, а старик всё искоса посматривал на странника, словно выведывал его тайные мысли.
— Тебе, паря, надо переодеться во все посконное и сермяжное, чтобы от местных не отличаться. Одёжка на тебе заморская, издалека заметная, а над нами спутники висят, каждого русского на заметку берут. Но ты не бойсь! Если что, я тебя выдам за будущего зятя, ну, примака, что ли. Пять девок у меня, три на выданье. И приданого нет, и выдавать не за кого. Все парни за пятьдесят вёрст в округе — нам родня.
— Зато рабочих рук в хозяйстве вона сколько! Каждая из девок в день по три десятины сможет сжать. Зажил бы куркулём, если бы пустоши заброшенные поднял!
— А–а–а — всё пустое. Своим зерна не продашь, у них грошей нема. А чужие и за фук отберут, дорого не возьмут. Я столько ржи не засеваю.
— Так я поживу у тебя пока, батя?
— Живи, если ты не охоч девок портить.
Чужестранец вышел с хозяином во двор уже в мохнатом войлочном картузе, сермяжных штанах и рубахе. Обулся он в кожаные опорки с подвязанными онучами, как ходят местные. Дед показал ему нехитрый сельхозинвентарь — почти всё из дерева. Правда, вместо сохи он использовал колёсный плуг. Чужак подивился вывешенным на заборе ярёмам:
— На бычках пашешь. А лошади разве нет?
— Лошадей в наших топких местах не водют. Клешнятый бычок по любой грязи потянет. Зато лось у меня упряжной Борька — за двух лошадей потянет.
— А где его держишь?
— Пока что в лес отпустил. Гон у него вот–вот начнётся. Осенью с ним не сладишь, пока не перебесится. А потом опять домой вернётся. Худой — одни рёбры торчат.
— А с лосихами как?
— С теми полегше чуток. Три дойных лосихи у меня с подтёлками. Тоже в лесу держу с колокольцами на шее, чтоб чужим в глаза не бросались. На дойку только домой приходят. У меня, паря, хозяйство большое. Три коровы, бугаёк, свиньи, я про курей уже не говорю.