Я вышла из замысловатого сооружения. Вокруг только деревья, запах можжевельника не помешал — голова приходит в порядок.
Снаружи однако светлее, звёзды уже зыркали в небе, звуки напоминают чертовы турбины, может набережная, кораблики, ту-ту. Мы видимо засели в парке, и я в кустах, здорово. Я всё же замечаю свет, исходящий где-то неподалеку, там, должно быть, костер. Приходится медленно перемещаться из-за одежды. Кто-то начал играть на гитаре, первые аккорды затянулись в тишине ночи, послышался женский знакомый голос и… Мужской знакомый голос?
— Йоу, ты проснулась, как оно? — «Вылез бомж к своим дружкам» — подумала я, а рыжая тем временем сидела, укутавшись в плед вместе с парнем игравшем на гитаре.
— Сестрёнка?
— Что-о? Мужчина, я вас не знаю.
— Але, брата не узнала?! Кудах-тах-тах, зрение-то лечить надо.
— Тимош? Да ладно, издеваешься?
Этот парень, оказывается, мой придурковатый брат. Мой родной, кинувший меня наедине с отчаявшейся женщиной, братец сидит и бренькает сейчас в окружении моей новой знакомой. Неблагодарная тварь, свалил от нас, когда ушел отец. Маме тогда сказал, что уже взрослый и не может жить с двумя женщинами в доме. Это, конечно, ненормально для меня.
Как я ревела и умоляла его остаться! А он просто улыбнулся и обнял меня, напоследок сказав: «Прости, сестрёнка, я люблю вас, но я не могу позволить вагинам меня поглотить». Я привыкла к странному мышлению своего братца, смирилась. Так он и ушел к деду, в другой конец города.
— Эх, тупица, совсем забыла про меня. Кстати, что с рукой? — то ли злость от его слов пробирает, то ли… обида? Не могу не обратить внимания на то, как он возмужал, всего год прошел, а похорошел. И всё-таки вылитый отец, и по характеру такой же азартный, и с чувством юмора, только вот в отличие от отца слово держит. Если сказал любит, то до гроба. В этом же есть минус, ни одна девушка еще не услышала от него заветного признания (я-то знаю). Да и не любвеобильный он, за девочками не гонялся, как сам говорил: «Не созданы они для такого красавчика, ибо только болтать горазды». Хотя было много, целым табуном бегали за ним.
— Да ты, ты… Ох, просто нет слов, я тебя придушу! В смысле, что с рукой? — отвлекаюсь от раздумий и лицезрею на свою руку, а там гипс. И почему я только сейчас об этом узнаю? — Откуда?
— Мы когда шли на набережную, ты с бутылочкой шла вприпрыжку, а когда дошли, то ты побежала к ограждению и споткнулась, опять. Что интересно, бутылка уцелела, а левая рука нет, — сказала рыжая, поудобнее устроившись рядом с моим братом. Воспоминания снова и снова заполняли мою голову — А дальше мы вернулись в травмпункт.
— Что сделали?! В тот самый травмпункт? А Вадим? И какого черта ты уселась с моим братцем в обнимку?!
Вопросы так и крутились в моей голове, честно, я была озадачена. За весь день я порядком устала, это чувствовалось физически, ноги затекали, да и рука чесалась. Рыжуля видимо была не заинтересована разъяснением. Как не во время напало забвение. Я смотрела на девушку как наркоша на героин, тело содрогнулось от новой порции ветра, на улице было прохладно, чувствовалась осенняя Москва.
— Не было там твоего ненаглядного, а вот злющая докторша была. Вспомнила хоть? — странное чувство облегчения нахлынуло на меня, я немного успокоилась. Его там не было. Да, точно! Его там не было. Это плохо? А может хорошо? Закончил ли он своё дело? Внутри что-то давило, незнание чего-то важного, потерянного. Как бы хотелось не думать об этом, хотя как, как не помнить человека, с которым переспала. Ну не дура ли?
— А-а? За ненаглядного получишь, просто для интереса спросила… А ты, братик, не думай, что я брошусь сразу же в объятия.
Мы так и не раскрыли своих имен с рыжулей. Да и зачем нам имена, зачем мне знать кто она такая? Сейчас нам этого не нужно, мы познали друг друга в беде, а счастье будем встречать вместе.
После недолгих раздумий я уселась между ними, ибо нефиг тут при мне обжиматься. Я все еще помню, как он твердил мне в 5 лет, что женится только на любимой сестренке. А-а-а, не реви, Алиса, он так и останется для тебя твоим маленьким братишкой, кричащим всё время, что защитит тебя, просто прижмись к нему и наслаждайся этим братским теплом.
— Ну что, покажешь мне завтра свалку, где я буду учиться? — спросил Тимка, закидывая аккорды уже другой мелодии.
— Мне послышалось, Тимош? — немного удивленно и с издёвкой сказала я, не сдержав смешка, ибо мой братец не имел привычки задерживаться в учебных заведениях, держался только за счет физических данных, ездил на соревнования и прочее. Ну да ладно, с ним веселее.
***
Утро доброе. Утро многообещающее. Вернулись блудные сын и дочь. Старенький двор со сломанными качельками, обветшалый дом, крутая лестница, всё такое родное. И на душе было, не пусто, рядом с мелким братцем, который выше меня на голову. Сейчас бы думать какая ты мелочь, Миронова, ага. Мысли вяло крутятся в голове. И всё же, как он мог оставить меня, я как будто лишилась своей частички души, как бы банально не звучало, я так считаю. Вдобавок, впарил матери о своей самостоятельности, ведь знал, если пропадёт не предупредив, так она сразу же весь город на уши поставит, так и убедил её не навещать его. Как всегда ему это сошло с рук, просто Тимофей Миронов такой человек, просто человек, которого я люблю.
— Тимош, почему ты так смотришь на меня? — с ноткой усталости, с привкусом похуизма, но с досадой спросила я, ибо не думается так, когда тебя ведут, чуть ли не тащут по ручку, и смотрят, заглядывая прямо в глубины твоего непросветного сознания.
— Просто задумался, Марфуш. Так что же мы скажем маме?
— Мы? Ну нет, я уже взрослая, так что пойду спать, а ты выкручивайся, братик.
— Хаха, ну сестрёнка, так ты меня любишь?
Я остановилась, не доходя до двери квартиры, может в другом расположении духа я бы посмеялась, но сейчас, когда глупые навязчивые мысли о недавно произошедших случаях не выходят из головы, и когда твой и правда любимый братец вдруг появляется из неоткуда, мозг закипает. Не сдержавшись, дала ему смачную пощечину. Он явно не ожидал, ведь сказал это не всерьез. Уже всё равно, я сделала то, что посчитала нужным, пусть свалит это на ПМС, поебать, мне просто нужно поспать.
Дверь скрипнула, и эта блохастая зараза всполохнулась и свалилась с тумбочки, создавая еще больше шума. Неповоротливое создание. Пока кот потягивался, давая понять, что сейчас пойдёт ласкаться, его опередила мама. помогитеспасите
— Ой, привет, мамуль, я была у подруги, курсовая и все дела, смотри, кого встретила, ну я пошла, — я уже снимала обувь, пыталась спрятать руку и не смотрела на мать. Честно говоря, даже не знала, пройдет ли такая махинация, но я на все была готова, лишь бы побыстрее смыться. Ма как всегда выглядела непробиваемой, сУрьёзный взгляд, надменный нрав, но блять, чёртова розовая махровая пижамка убивала всё и вся. Хотелось орать от смеха и плакать навзрыд. Нет, конечно, я уже видела мать в этом «ярозовыйзаяцхулинет» наряде, но это было один раз, который запомнился нам надолго. Сын же еле сдерживал смех, подступивший так неожиданно, ловко покашлял в кулачок, смахнув вырывающиеся смешки на боль в горле. Мама так и стояла, иногда позевывая, подперев косяк, ждала объяснений, как командор. А кот, предатель, терся у ног начальника, вот лысая жопа, кто потратил на него свои лучшие годы?.. Эх, Миронова, иди спи.
— Кхм, привет, восхитительно выглядишь, — он не шутил, то бишь, Миронова-старшая как всегда выглядела на все сто. — Я вернулся…
— Алиса, что с тобой произошло, милая, ну ты как, за тобой глаз да глаз, ты меня так в могилу сведёшь. Так, значит, слушай, геморройная, у тебя три часа, потом в универ бегом, наказание потом, и купишь мне по дороге валидол, доведешь меня скоро, в следующий раз смс-ка не прокатит, не забудь, я жду объяснений в скором времени. — «Гитлер в пижаме», — буркнула я еле слышно. — А теперь, пойдём, милый мой, покушаешь. Как я соскучилась, Тимо-ош. Иди хоть обниму, золото-о моё.