— Боюсь, ты просто собираешься получить бесплатный билет, а потом сбежишь от меня.
— Неправда! — Однако Илка знала, что девушки иногда так поступают.
Подобная мысль и ей приходила в голову. Она ведь ничего не знает об этом типе.
— Тогда сначала пойдем в мою машину.
— Ни в коем случае! — возмутилась Вита. — Он дважды тебя трахнет: один раз в машине, а второй раз, когда нарушит свое слово!
Илка уловила мысль Виты, поскольку она предназначалась для нее.
— После танцев! — решительно возразила она.
Он нахмурился:
— Послушай, черная сука…
— Нечего хамить, белый сутенер! — рассердилась Вита. — Раз уж хочешь получить свое даром!
Илка услышала эту мысль. Она решила, что сама до нее додумалась, и удивилась собственной догадливости.
— Размечтался, сутенер! — резко ответила девушка. — Я пойду с кем-нибудь из них.
— Правда? — Лицо симпатичного парня перекосила злобная гримаса. Он заговорил громче: — Эй, шлюха только что сделала мне непристойное предложение! Куда смотрит закон?
— Ах ты, лжец! — с яростью закричала Илка. — Ты сам только что пытался затащить меня в свою машину!
— Я тебя сдам в полицию; — заявил он.
— Ну и ну! — прокомментировала Вита. — Ему поверят! Пора уносить ноги, Илка!
Илка, опять приняв слова Виты за собственную мысль, повернулась и пошла прочь, услышав, как за спиной один из двух других парней сказал первому:
— Ты болван, Фрэнк — она бы согласилась, если бы ты вел себя честно!
— Точно! — согласилась Вита. — И попала бы в беду. У идиотки нет даже амулета!
— Но я хотела потанцевать! — мысленно запротестовала Илка, шагая по улице. — А другой возможности у меня нет!
— Ты бы заплатила в десять раз больше, чем оно того стоило! — нетерпеливо возразила Вита. — В сто раз! Что бы ты потом делала с незаконнорожденным ребенком?
Вита ощутила ужас. Сначала она подумала, что это Илка, но потом поняла, что услышала Орлин. Она сама родилась вне брака, а ее собственный ребенок едва сумел избежать аналогичного статуса.
— А кого это интересует? — подумала Илка. — По крайней мере, я буду любить своего малыша, а он полюбит меня. И я наконец кем-нибудь стану!
— Вот! — вмешалась Орлин. — Ребенок сделает ее личностью! Любовные отношения! Как и со мной!
— Но ты была к ним готова, — напомнила ей Джоли. — Ты вышла замуж и находилась в хорошем положении, у тебя имелись необходимые средства. А каково бы тебе пришлось с ребенком на улице?
— Катастрофа! — прокомментировала Вита. — Илка натуральная дура! Ребенок надоест ей через несколько недель, после чего — вполне возможно — она выбросит его в мусорный бак.
— К тому же ей грозит голод, — согласилась Джоли. — Но даже если она и оставит ребенка — даже если ее строгая мать разрешит ей его оставить, — население все равно увеличится. А причина заключается в ее плохих отношениях с матерью. Она сама хочет стать мамой, чтобы главенствовать в своей семье. Глупо, у нее ничего не выйдет — но Илка не остановится ни перед чем. Как и миллионы других девушек!
— Как-нибудь справлюсь! — заявила Илка.
— В любом случае это не решение проблемы, — подумала Орлин.
— По крайней мере, мы помешали появлению на свет одного ребенка, — напомнила им Вита.
— Сегодня, — сказала в заключение Джоли.
Все трое понимали, что их победа ничего не решала. Девушка почти наверняка забеременеет в другой раз. Что они могут сказать Гее? Только очевидные вещи. Не поселишь же по призраку в каждую сбившуюся с пути девчонку!
Илка шла вдоль темного здания. Неожиданно появился мужчина. Он возник перед Илкой так быстро, что девушка не успела закричать, когда его рука в перчатке зажала ей рот. Она начала сопротивляться, но тут же почувствовала, как острие ножа уперлось ей в бок.
— Спокойно, сука, иначе я вырежу твое гнилое сердце! — прошипел он ей в ухо.
Илка ничего не могла сделать; он был слишком сильным, а лезвие ножа уже касалось кожи. Она пошла за ним внутрь темного здания.
Незнакомец заставил ее подняться по лестнице, и скоро они оказались в маленькой комнатке. Включилось электричество. Илка заморгала. В комнате не было окон; значит, свет наружу не проникает. Но даже если бы в комнате и имелись окна, ничего бы не изменилось! Ее криков никто не услышит, никто не придет на помощь.
Илка споткнулась и упала на кровать, которую не сумела разглядеть из-за того, что глаза еще не привыкли к яркому свету после темноты.
— Надо что-то предпринять! — сказала Орлин. — Бедняжка попала сюда из-за нас, ведь именно мы помешали ей пойти на танцы.
— Мы избавили Илку от подонка, зато она попала к извращенцу! — согласилась Вита. — Я слышала о таких типах. Даже мой сутенер старался держаться от них подальше. Они насилуют, а потом убивают! Это называется комплексом потаскухи-мадонны или что-то в таком же роде. Они ненавидят женщин.
— Все сложнее, — сказала Джоли. — В Аду их довольно много, и они ужасно удивляются, когда туда попадают. Для них существуют только два типа женщин: идеальные, неприкасаемые, которых они боготворят; и мерзкие, отвратительные, сексуальные и проклятые. К несчастью, такие мужчины не лишены плотских желаний, удовлетворить которые они в состоянии только с «грязной разновидностью» женщин. В худшем случае они становятся серийными убийцами проституток. Джек Потрошитель тому самый яркий пример, хотя его и нельзя считать закоренелым преступником.
— Я никогда не понимала, зачем нужен Ад, — призналась Орлин. — Но теперь вижу, что есть люди, которым там самое место! Этот человек… У него черная, как ночь, аура!
— Раздевайся, шлюха! — приказал мужчина.
Илка перекатилась через постель, открыла рот, чтобы испуганно отказаться — но Джоли заставила ее замолчать.
— Молчи! — жестко приказала она. — Твои слова его только еще сильнее разозлят!
Илка промолчала. Но внутренне она кричала:
— У него нож! Он собирается меня убить! Он схватил меня и…
— Тяни время! — посоветовала Джоли. — Двигайся медленно. Сядь на постель и начинай снимать одежду, запутайся в застежках. Действуй медленно, но не останавливайся, мы попытаемся тебе помочь.
Теперь девушка поняла, что не разговаривает сама с собой.
— Кто вы такие?
— Странствующие призраки, — ответила Джоли. — Мы вразумили тебя, когда начал приставать тот дешевый болван перед танцевальным клубом. Теперь мы постараемся спасти тебя от убийцы, поскольку ты попала в его руки по нашей вине. Слушайся нас, и мы укажем тебе путь к спасению.
Илка не слишком поверила Джоли.
— Наверное, у меня галлюцинация!
— И все равно слушай нас! — вмешалась Орлин. — Вита, у тебя больше опыта в подобных делах. Заставь ее двигаться медленно, но чтобы он не потерял интерес. Нужно проникнуть в его разум, выяснить, как остановить подонка.
— Есть, — отозвалась Вита. — В крайнем случае лягнем его по яйцам.
Джоли вылетела из тела Илки и медленно поплыла в сторону мужчины, вошла в него. Ее охватили чрезвычайно неприятные ощущения — обычно Джоли не приходилось проникать в тела обезумевших от преступной страсти мужчин, однако она понимала, что сейчас другого выхода нет. Лишь долгий опыт существования в виде призрака помог ей справиться с такой сложной задачей.
Джоли не удивило то, с чем она столкнулась: отвратительная смесь искаженной реальности и ненависти. Она увидела Илку глазами мужчины: черная кожа — не признак расы, а следствие мерзости ее природы. Перед ним сидела дьяволица, суккуб, совратительница мужчин, воплощение зла, существо, которое следует использовать по назначению и уничтожить. Она будила в нем грязную похоть, что лишний раз доказывало ее могущество и подлую природу. Уступая соблазну, он наносил себе вред; только убив дьяволицу, он мог избавиться от чувства вины. И тогда с ним все будет в порядке почти целый месяц — до тех пор, пока не встретится другая дьяволица.
У Джоли вызвал отвращение такой примитивный и узкий подход. Насильника абсолютно не интересовала истинная сущность девушки; он автоматически считал ее средоточием зла, будившим похоть. Она могла признать, что является презренной шлюхой, или попытаться все отрицать; в любом случае он лишь убеждался в собственной правоте.