— Нет! — крикнул некромант. — Нет! — но это не помогало, руки медленно и уверенно опускали клинки в сердца самых близких ему людей, он старался остановиться, но увы, это бесполезно.
— И не очернять они наши души, да очистятся их души в синем пламени, — проговорил Кол и улыбнулся, когда кинжалы пронзили ещё бьющиеся сердца, спустя секунду скелеты загорелись, а в глазах некроманта погасла последняя надежда. В его глазах погасла не только надежда, а и остатки его жизни.
В любого чудовища, есть слабое место, которое просто нужно найти. Многие думают, что это какой-то участок на коже или внутренний орган, а многие думают, что это шея или голова, которую нужно отрубить, чтобы убить чудовище. Но, многие ошибаются. У многих чудовищ всегда найдётся слабое место, которое может достучаться до его сердца словами или обычным прикосновением руки. В любого чудовища, воплощением которого есть человек, есть именно такое слабое место. Сейчас Кол Майклсон ударил своего врага по такому место со всей силой и не прогадал. Он уничтожил его с одного удара клинка.
— Видишь ли, уничтожать всё — просто. Рушить чужие жизни это тоже просто. Убивать других тоже проще простого, достаточно лишь убить единожды, но рано или поздно за это придётся платить. И твоя плата пришла, — проговорил Кол и достал ещё один клинок, специально для Лиама.
— Почему скарабеи их ели, если они обычные навозные жуки? — тихо проговорил Лиам, безжизненным голосом.
— Это были не совсем обычные скарабеи. Один очень весёлый алхимик над ними поколдовал и те, что я положил в наши каменные гробики, на тот момент очень сильно полюбили человечину. Но знаешь в чём суть? В том, что не смотря на то, что они сменили свой рацион, они остались навозными жуками. Так и с тобой, не смотря на то, что ты променял нормальную жизнь на бессмертия в виде ходячего трупа, ты остался просто мальчишкой из культа, которому когда промыли мозги непонятной дрянью, — чётко произнёс Кол и ударил некроманта кинжалом прямо в сердце. — Это за всех кого ты убил и, чьи души ты осквернил: за твоих родителей, твою деревню, детские приюты в Германии, Флоренции и многих других городах, за ведьм, вампиров и волков, чьим душам ты не позволил жить на той стороне, за семьи этих ребят, которых ты убил, а потом заставил их тебе служить и за Миру Джейн Клэр, которая пожертвовала своей жизнью, ради счастливого будущего для всех нас. — Проговорил первородный на ухо некроманта и тот вспыхнул синим пламенем. Пронзительный крик распространился по полю боя, но никто не вздрогнул, все почувствовали лишь освобождения, особенно выжившие жертвы этого тёмного существа, чьё имя больше не имеет значения.
***
Все начали убирать, а точнее заметать следы сегодняшней бойни, чтобы скрыть существование того, что для людей всего лишь выдумки и мифы, или то, что называют фольклором. А сделать нужно было много, кроме того было то, что отвернуть было никак нельзя, а именно взрыв школы, о котором было неизвестно даже другим некромантам.
Кара сообщила, что по плану они должны были наложить сильное сонное заклинание, которое благодаря небольшому вмешательству со стороны должно было быть развеянным через минуту, но Лиам изменил план в последний момент. Впрочем, этого следовало ожидать. Только ближе к обеду они узнаю, что погибло больше двадцати учеников и с десяток преподавателей, а некоторых так и не найдут.
Стефан Сальваторе исчез во время сражения, как и Деймон, который объявился на поле битвы через пару часов после того, как Кол убил Лиама во всех смыслах этого слова.
Кол и Давина поднялись на холм. Девушке стало плохо от запаха гари и мёртвой плоти, так что парень на вампирской скорости перенёс её на холм, где ветер дул в другую сторону и уносил неприятные запахи подальше от девушки.
На горизонте начали появляться первые лучики солнца, знаменуя о начале прекрасного дня, которых за последний год было немного. Кол снял куртку и накрыл ею плечи девушки. Она закуталась в неё посильнее.
— Что за слова ты произнёс, прежде, чем некромант пронзил их сердца? И, кстати, заставить его убить собственную сестру, было слишком жестоко, — упрекнула Давина первородного.
— Он должен был заплатить свою цену, а кроме того Давина он стольких погубил в прошлый раз и в этот, что должен был узнать горечь утраты сполна и он узнал. Знаю, что жестоко, но так было надо. А что касается слов, то перед войной я случайно их услышал. На улице меня остановил бродяга, возможно, он был провидцем, ведьмаком или каким-то нелепым проповедником, даже не знаю, но он сказал очень интересные слова. Они звучали так: И не очернят они наши души, да очистятся их души в синем пламени. Да вернуться в прах, кто должен быть в земле. Да освятит их пламя ведьм, да не восстанет тьма и не заполучит этот мир. Да прибудет свет с кровавых рук, что спасали жизни так, как и их губили. После этого он исчез и я больше его не видел.
— Ого, — только и ответила Давина.
— Мира тоже часто их повторяла и ты, когда тебе снились кошмары.
— Ты не говорил об этом, — возмутилась девушка.
— И так проблем было много, кроме того, это всего лишь слова, — пожал плечами Кол.
— Не просто слова, если ты их запомнил.
— Не придирайся к словам! Я часто всякую ненужную чушь запоминаю. У меня к тебе вопрос по поводу твоего быстрого исцеления, — сказал первородный и посмотрел на девушку, на лице которой играли первые солнечные лучики, хотя её прекрасное личико, стало как никогда серьезным.
— Даже не знаю, как сказать, — замялась девушка.
— Говори на прямую.
— Кол, я не знаю, как так вышло, учитывая, что ты вампир и по сути это не возможно. Говорю сразу и пойму, если ты не поверишь, но я тебе не изменяла и ты, был у меня единственным…
— Давина, ты меня пугаешь. Прекрати лепетать и скажи всё прямо.
Давина глубоко вдохнула и посмотрела в глаза Кола.
— Я беременна!
========== Эпилог ==========
Спустя десять лет…
Прошло десять лет с тех самый страшных событий в которых, погибло много не в чём невинных учеников школы Роберта Ли. Со временем, это забылось, но памятник, который поставили на заднем дворе школы, будет вечно говорить о том, что даже самые маленькие города не будут защищены от насилия и жестокости. Что смерть всегда настигнет того, кого ей нужно забрать и ей плевать, что этот человек не пожил толком на свете. Каждый год учеников собирают и проводят торжественные минуты в честь погибших, кладут цветы и перечисляют имена погибших. Многое изменилось с того момента.
Думаю, стоит начать с Бонни и Эндзо. Так вот эти двое поженились и путешествую по миру. Бонни спустя несколько лет их совместной жизни решила распрощаться с магией и теперь она вампир, как и её подруги. И самое странное, что она не жалеет об этом ни минуты, даже не смотря на то, что не хотела становиться вампиром. Эти двое стоят друг друга и одному господу Богу известно, где эта парочка еще не побывала.
Тайлер покинул Мистик-Фоллс на некоторое время и помогал оборотням. Изредка навещал мать, вместе со своей женой и маленьким сыном. Сейчас парень остепенился и теперь уже не был тупым футболистом, а работал в мерии на благо города и сейчас, семья Локвуд ждала появления и маленькой наследницы.
Метт Донован женился на Эйприл Янг и у них родились тройняшки, кроме того парень стал шерифом города. Так что Мистик — Фоллз теперь был под надёжной защитой.
Элена и Деймон так же поженились. Елена выучилась на врача и открыла собственную клинику в Мистик-Фоллзе, но со временем ребята планируют покинуть город, как ни крути, но то, что они не старею становиться заметным. Но, тем не менее, они счастливы. Деймон до сих пор не простил предательства своего младшего брата, хоть и волновался за него. Он ни кому не сказал, что отпустил Стефана и тот, исчез бесследно, неизвестно даже жив ли он или нет, а может, вновь стал Потрошителем. Но, увы, этого никто не знает. Так что Деймон счастливо живёт с Еленой и все ещё пытается простить младшего брата, хотя в тайне даже от самого себя уже простил его.
Что же вернёмся к семье первородных. Они уехали из Мистик-Фоллз буквально через год, после тех страшных событий. И уехали они в Новый Орлеан, который принял их с распростертыми объятьями. Ребекка отучилась в колледже, а точнее в нескольких, так что теперь она была юристом, журналистом, хотя писать хорошие стати так и не научилась, так что потом освоила отельный бизнес и открыла несколько шикарных гостинец, как в Новом Орлеане, так и в нескольких городах Америки. Так что она стала биснес-вумен и уже шесть лет была не Майклсон, а Жерар. Да-да вы не ослышались, она стала женой Марселя и на удивление, Клаус был не против. Впрчем, его мнения никто не спрашивал, гибрида просто поставили перед фактом, а на мнение попросту забили.