Интересных заклинаний там было хоть отбавляй. В одном говорилось о том, как вернуть умершему его прежний вид, в другом как управлять разумом тысячи воскрешенных, как оказалось подчинить их не составляет труда, так как некромант связывает себя и воскрешенного кровью. Кроме этого было не одно заклинание, которое поднимает мертвецов из могил. Как оказалось их было пять. А именно: одно для людей, одно для ведьм, что позволяло в дальнейшем восставшим ведьмам использовать свою магию, кроме того не просто ее использовать, а брать силу земли, если они не темные ведьмы, одно для оборотней, которое так же позволяло сохранить их природные возможности, одно для вампиров и последнее для самих некромантов. Скорее всего, последнее было необходимым в том случае, если кто-нибудь из подчиненных Лиама восстанет против него, то чтобы не терять более или менее ценного кадра, то проще будет убить его и воскресить, нежели драться с ним и подчинить вновь.
Кол очень внимательно изучал каждую строчку, каждое слово и ингредиент, пока не наткнулся на кое-что очень интересное. Он перечитал это раз сто, прежде, чем понял смысл сказанного.
— Это не возможно… Просто не реально, — прошептал ошарашено Кол.
— Что не реально? — спросил сонный голос у него за спиной.
Кол резко обернулся, перед ним стояла сонная Давина со спутавшимися волосами, которые стали такими во время сна. На ней была одна пижама, которая представляла собой светлую футболку и коротенькие шорты.
— Ты чего встала. Поздно ведь еще иди спать, — ласково проговорил Кол.
— Поздно? Кол семь утра. Ты что вообще спать не ложился? — спросила его удивленная Давина и направилась на кухню сделать себе кофе.
— Ой, что-то я и вправду засиделся, — улыбнулся первородный.
— Так что там нереально? — вернулась к прежнему вопросу Давина отпивая кофе.
— Одно заклинание, — коротко ответил Кол.
— Какое? — сразу же спросила Давина.
— Давай об этом позже у тебя экзамен через час, так что не забивай голову лишним, — улыбнулся Кол и закрыв гримуар подошел к ведьмочке и приобняв за талию прижал к себе и поцеловал.
Спустя пару минут они оторвались друг от друга.
— Кто-то пару минут назад говорил, что мне нельзя забивать голову чем другим, а сейчас во всю занимаешь свои мысли собой, прошептала Давина в губы Колу.
— Ну, мной голову можно немножко забить, ведь я куда симпатичней Гитлера, — ухмыльнулся первородный.
— Никогда не любила парней с усами, — улыбнулась Давина и вновь поцеловала первородного.
Оторвавшись, наконец друг от друга Давина направилась приводить себя в порядок, а Кол вновь вернулся на такую неожиданную страницу в гримуаре некромантов.
«Заклинание, что создает новую жизнь, а если быть точнее, то заклинание, которое позволяет вампиру зачать ребенка, но есть одно очень жирное «но», оно относится к самым запретным из рода любой магии, даже темной. Если кто-то и решится на подобное, то вполне может выпустить в этот мир такое, что сама Смерть может стать перед ним на колени, что уже говорить обо всем остальном», — мысленно проговорил себе Кол, а потом вырвал страницу из гримуара, благо, на второй ничего серьезного не было, только небольшое продолжение предыдущего заклинания, которое следовало уничтожить, что первородный и сделал. Хорошо, что он находился в доме ведьмы и здесь всегда было чем зажечь свечи, на случай, если для заклинания нельзя было зажигать их магическим путем и сразу же поджег страницу при этом уничтожив одно из самых уникальных заклинаний, но в тоже время самое опасное из них. Никто не должен был узнать о его существовании.
«Хорошо, что Эстер не успела изучить этот гримуар. Эстер? До сих пор толком матерью назвать ее не могу», — горько улыбнулся про себя первородный.
— Кол, почему здесь пахнет сожженной страницей из гримуара? — спросила Давина, когда вернувшись на кухню, почуяла запах гари, а потом увидела догорающий пепел на тарелке.
— Просто решил сразу решил уничтожить одно темное и очень опасное заклинание, милая, — сразу же ответил первородный.
— Ясно, это то не реальное? — спросила Давина, которую все же интересовало, что такого нереального показалось первородному в заклинание, на ее вопрос Кол лишь кивнул, а потом взял обычный лист со стола и собрал в него пепел, который собирался развеять где-нибудь подальше от этого города, над каким-нибудь озером или может даже лучше океаном.
Позавтракал, Кол повез Давину в школу. Теперь он постоянно возил ее в школу и забирал встречая девушку с огромными букетами цветов не редко замечая, как на них все косятся: девушки — раздевая его взглядом и теми же глазами испепеляю Давину, но в тоже время и завидую, некоторые парни испепеляю Кола и с восторгом осматривают его последнюю модель Ferarri, которую в таком городке почти не встретишь. Ну, как не встретишь, увидишь только в том случае, если за ее рулем Майклсон или какой-то богатенький сынок случайно дорогой ошибется и случайно заедет в Мистик-Фоллс и у него будет такая машина, а так в этом маленьком городке мало кто мог позволить себе подобные машины.
И вот, вновь они на школьной парковке приковали взгляды учеников школы Роберта Ли. Кол вышел первым и как всегда открыл дверь своей девушки и, поцеловав ее на прощание, пожелал удаче на экзаменах. Первородный дождался пока девушка зайдет в двери школы, под завистливые взгляды других девушек, а потом сел в машину и поехал подальше от города уничтожать заклинание, которое никто и никогда не должен увидеть, даже не смотря на то, что первая мысль, которая посетила его голову, была именно о том, чтобы оставить его и если они с Давиной останутся вместе, то это было бы надеждой для девушки стать матерью и не только для нее, но и для него самого. Ведь кто сказал, что он никогда не мечтал стать отцом. Усыновить ребенка он боялся не меньше, чем полюбить кого-то, а горький опыт прошлого, когда Ник убил его жену и двух приемных детей больно ударял по сердцу, оставляя на нем новые шрамы, которые почти что невозможно залечить. Ведь он до сих пор помнил, когда просыпаясь вместе с Энджи, к ним первой в комнату вбегала уже проснувшаяся Эмаллин с криками «мамочка, папочка, доброе утро», а потом за ней вбегал и Крис, который всегда старался заботится о сестре. Каждый раз вспоминая их, Колу хотелось рыдать, но он останавливался, держал свои эмоции под контролем, чтобы Клаус не наслаждался своим триумфом. Он помнил, когда Ник пробудил его после этого случая, то его взгляд не был пустым не выражал ненависти, он не показал ему этих чувств, только свою беззаботность и бесбашенность, свой ненасытный голод. Он показал себя тем, кого играл тысячу лет, не позволив Нику потешатся над его потерей, как он обычно потешался над тем, когда убивал возлюбленных Ребекки или Элайджи, но Кол ему этого не позволил и именно в этом была его месть, не позволить Нику выиграть и у него получилось. Он помнил как его брата бесило это поведение. Ник тогда ждал другого и получил не то, что хотел. А ведь так приятно не давать Клаусу то, чего он так жаждет.
Кол не заметил, как за своими рассуждениями был довольно далеко от Мистик-Фоллс и что в дороге он был более двух часов и почти добрался до того места, где хотел окончательно уничтожить заклинание и от части последнюю надежду, на возможность полноценной семьи, как для себя, так и для Ребекки и других вампиров, но другого выхода просто не было. Это заклинание могло привести к большим последствиям и очень многим смертям, а желания первородной семьи и так погубили немало жизней.