И он услышал…
Запомнил каждую ее паузу, каждое слово…
«Пройдет не одно столетие, не один срыв, а твоих жертв будет только больше. Ты переживешь немало на своем пути, но знай одно: этот путь того стоил. Никогда ни о чем не жалей. Пройдут года, столетия и ты встретишь ту, что уготована тебе судьбой и она подарит тебе счастье, которое ты так желаешь, и которое ты заслуживаешь больше, чем кто-либо. И враги помогут тебе его обрести, хоть и придется заплатить немалую цену. Ты только помни, что оно того стоило. Мне жаль, что ею оказалась не я. Я люблю тебя, Кол Майклсон и буду любить вечно…»
Эти слова вечно будут причинять боль, особенно от сознания того, что он так и не сказал ей, что полюбил ее всем своим кровожадным и мёртвым сердцем, что вновь начало биться благодаря ей.
Благодаря ей он каждый раз восставал против своей семьи, лишь бы обрести то, о чем говорила Мира Джейн и сейчас, кажется начинает обретать…
Сейчас у него есть Давина и из-за его прошлого она может пострадать. А он так этого не хочет. Ведь после смерти Мира Джейн и Анджолины, именно эта маленькая, но очень сильная ведьма, вновь заставила его полюбить. Она заставила его сердце биться так сильно, как оно не билось даже при жизни. И он вновь любит по-настоящему.
— Счастье — это выбор, но в моем случае за него еще и побороться надо, — прошептал Кол, прежде чем отключить воду.
Немного осушив кожу, он оделся по пояс и, высушивая голову полотенцем, вышел из душа и направился в гостиную, где остальные члены семьи Майклсон уже высушили бутылку скотча.
— Ого, что за праздник? — спросил Кол, когда увидел эту прекраснейшую картину.
— Это братец, мы решили помянуть всех убитых тобой некромантов, — саркастично ответила Ребекка и отпила со своего стакана.
— А вы что своих врагов по головке погладили и просто в кроватку спать уложили или же, как и я убили их? — разозлившись, спросил Кол, но в такой же саркастичной манере, как и его младшая сестра. Как же его это бесило, всем сходили убийства с рук, кроме него, словно он худший из худших. Вот только его братья и сестра забывали, что они такие же монстры, как и он, а порой, еще хуже, чем он.
— Кол, прости, Ребекка ни это имела ввиду. Просто мы немного в шоке от того, как ты умудрился устроить там такой погром за столь короткое время и в одиночку? — вмешался Элайджа и на удивление всех, не начал свои нравоучение, хотя как раз именно он должен был прочитать очень долгую нотацию младшему брату, чтобы самим этого не делать.
— Темные артефакты и опыт предыдущих массовых побоищ, — беззаботно ответил Кол. — Ник, ты чего такой угрюмый?
— Я не угрюмый, я злюсь на младшего брата, который не позволил мне попытать врагов вместе с ним. Это, знаешь ли, не по-братски! — гаркнул гибрид, а все остальные закатили глаза. Ведь все повторятся вновь, а эти двое, как дети. Один — провинившийся ребёнок, второй — капризный, которому не дали то, чего он хотел. Но всех волновал первый, который, не смотря на произошедшее, вел себя так, словно ничего и не было. Сколько раз Клаус, Ребекка и Элайджа это видели и прекрасно помнили, чем все заканчивалось: кинжал в сердце и гроб на несколько десятилетий. Но тогда они не знали причин поведения младшего брата.
— Кол, — мягко проговорила Эстер. — С тобой все в порядке?
— Мамочка, дорогие братья и сестра, со мной все будет в порядке, если вы прекратите лезть мне в душу и позволите мне узнать, что с моей девушкой все в порядке, — и на вампирской скорости исчез из гостиной и направился в свою комнату. Таким образом он в первую очередь решил избавится от нравоучений, которые могут затянуться на всю ночь, а ночь ему хотелось провести в компании своей любимой ведьмочки.
— Какие выводы? — спросила Эстер, глядя на своих детей.
— Отлично сыграл. Если бы мы не знали то, что знаем с твоим ритуалом, то поверили бы, но сейчас. Он специально устроил там побоище, а это значит, что у него либо есть план, либо просто злость сгонял, но с уверенностью могу сказать, что невинных людей он убивать не пойдет, — улыбнулся Клаус. — А теперь, если вы не против, то я пойду смою кровь и уделю внимание своей девушке.
Клаус допил содержимое своего стакана и так же пошел на второй этаж.
— Думаете, с ним точно все нормально? — встревожено спросила Эстер.
— Мам, Клаус знает его лучше всех, так что остается доверится его слову, — ответила Ребекка и покинула гостиную.
Финн также решил не задерживаться и ушел сразу же после Элайджи, который направился в библиотеку, где находилась Хейли. Сначала девушка вместе с Кэролайн сидела с Давиной, но когда той стал лучше, то подруги начали болтать, а волчица почувствовала себя лишними и ушла от них в библиотеку.
***
Кол без раздумий направился в свою комнату. Он не стоял несколько минут у двери, собираясь с духом, как это обычно делается в мелодрамах. Нет, он не стал этого делать. Он просто открыл дверь и увидел ту, что заставляет его сердце биться чаще. Судя по внешнему виду с ней уже было все в порядке. На щеках появился такой живой румянец и эта мягкая улыбка. Кэролайн, что сидела рядом с девушкой на кровати тихонечко удалилась, чтобы не мешать парочке. Кроме того, блондинка уже успела рассказать Давине, в каком состоянии застала ее парня.
— Ты ее здорово напугал, почему мне не показался в виде жуткого Потрошителя? — ухмыльнулась Ди.
— Ты и без этого себя плохо чувствовала. Зачем было тебя мучить еще и жутким запахом крови? — не остался в долгу Кол.
— Лучше заткнись и иди ко мне, — приказала Ди, а Кол лишь послушно подошёл к девушке. Кто-то, скорее всего, подумает, что девушка спятила, раз уж не устраивает истерик, то ответ довольно прост: Кол заранее рассказал ей, что, скорее всего, устроит кровавое побоище. Так что девушка сразу же решила, что как только он вернётся, то она поможет ему немножко расслабится.
Разговор был в этом случае неуместен. Девушка взяла инициативу полностью в свои руки. Она воспользовалась тем, что первородный был только в одних штанах, так что, примостившись на нем сверху начала исследовать его тело покрывая поцелуями. Кол хотел взять инициативу, но девушка его остановила.
— Сегодня главная я, — прошептала девушка на ухо первородного и прикусила мочку уха.
***
Давина и Кол лежали в объятиях друг друга. На улице начало светать, а маленькие тёплые лучи прокрадываться через большое окно в их комнату.
— Можно я кое-что спрошу? Меня этот вопрос интересует с тех пор, когда я увидела это в твоих воспоминаниях, — спросила Давина.
— Спрашивай, — беззаботно ответил Кол, перебирая пальцами волосы девушки.
— Какого черта, Ребекка ходила по полю боя закутанная в одном плаще, если перед боем была одета в мужскую одежду? — спросила Давина и посмотрела на первородного.
В ответ девушка услышала дикий смех. Понадобилось несколько минут, чтобы первородный мог упокоится.
«Похоже, это было весело», — мысленно проговорила Давина, улыбаясь вслед за первородным, который впервые за все время смеялся так громко.
— Честно, это было очень весело. Некроманты воскресили работорговцев, которые также возили наложниц какому-то там султану или типа того. Так вот блондинки с довольно неплохой фигурой и шикарной грудью, ценились всегда, так что эти воскрешенные ребятки решили проверить качество будущего товара. Так уж вышло, что даже после воскрешения, мертвецы порой сохраняют старые привычки, особенно бандиты. Так вот они заприметили Ребекку и мягко говоря, содрали из нее одежду, чтобы убедится что товар «хорошего качества», — хихикнул Кол. — Так вот, с нее содрали даже корсет. Естественно бедолаги тогда поплатились за это. Но это послужило неплохим отвлечением для мужского пола тёмных магов, у которых отвисла челюсть от такого зрелища. Правда это и наших немного отвлекло, но, тем не менее, это был лучший маневр отвлечения врага во всей истории войн. Такого точно никто не повторит, — засмеялся Кол.
— Бедная Ребекка, — засмеялась Давина. — А чей был плащик.