Меня вызовут на ковер за этот е-мейл, но я ухожу, потому что этим хочу сказать: Я НЕ УВЕРЕН, ЧТО КТО-НИБУДЬ ИЗ НАС ЗНАЕТ, насколько мы отдалились не только от природы, но от естественных условий жизни, которые на протяжении многих веков требовали от человека напряжения всех физических сил только для того, чтобы прокормиться, одеться и обеспечить свою семью. И каждый вечер все они погружались в сладкий до изнеможения, восстанавливающий, ненарушаемый, заслуженный сон, какого нам уже не суждено знать. Теперь у нас есть Феникс, куда можно долететь на самолете, и летчик Боб, который может позаботиться обо ВСЕМ, хотя он, возможно, даже не косит собственный газон. Но только не забывай, Боб, и все остальные Бобы, что “физический труд — это познание внешнего мира”[27]. Я верю, что так оно и есть.
Все вы теперь задаете себе вопрос, что же он тогда делает, этот Том Мота? Почему Том проводит свои дни в устланных коврами офисах, пытаясь скрыть пятна кофе на хаки? Чем же это он лучше летчика Боба? К сожалению, я не думаю, что я лучше. Я не познаю внешний мир. Я занят тем, что зарабатываю доллар для клиента, чтобы заработать четверть для нас и, соответственно, десятицентовик для себя, тогда останется пятачок после того, как Барбара получит то, что присудил ей суд. По этой причине я люблю мою работу и ни за что не хочу ее потерять, а потому я надеюсь, что никто из читающих это не сочтет меня самодовольным или неблагодарным. Я только пытаюсь сказать: если уж мы оказались в этом крайне неблагоприятном, недоделанном, богопротивном цивилизационном тупике, давайте все же не будем терять из виду более благородные проявления человеческой природы и лучшую часть его сущности, которая состоит не из заголовков и подписей, а из любви, героизма, взаимности, экстаза, доброты и правды. Что это еще за бред собачий, скажете вы. Я рад за вас. Можете меня пристрелить — с близкого расстояния прямо в голову. Мир вам. Том».
Вскоре после нажатия опции «отправить» Тома выперли, и если бы не жалкое выходное пособие, которое ему предложили, то мы решили бы, что это не одно из обычных сокращений, но самый настоящий пинок под зад. Но дело было в том, что Том, наверное, уже стоял в очереди. А его е-мейл просто подстегнул события — так воспаление легких может ускорить развитие раковой опухоли.
Линн Мейсон в тот майский вторник все еще опаздывала на планерку в 12.15, а потому Крис Йоп продолжал рассказывать нам историю кресла Тома Моты. В то самое утро, немного раньше, он чистил свой стол, а когда поднял голову, то увидел, что офис-менеджер стоит в дверях, сложив руки на груди.
— И вот она мне говорит, — сказал он нам. — «Я вижу, вы вернули на место стеляж Тома». Ну, я делаю вид, что ничего не понимаю, и говорю: «Прошу прощения, но я не понимаю, о чем вы говорите» — и продолжаю чистить свой стол. Но она никуда не уходит, и потому я опять поднимаю голову, а она говорит: «И я смотрю кресла его у вас тоже больше нет». И тогда я ей говорю: «Я бы хотел, чтобы вы прекратили преследовать меня. Это запрещается Трудовым кодексом». А она говорит: «Вы думаете, я вас преследую?» А я ей: «Да. И мне это не нравится». А она: «Что ж, давайте обсудим это с Линн». А я ей: «Буду только рад». А она: «А что вы сейчас делаете?» А я ей: «Пытаюсь работать. Вообще-то, некоторые люди тут создают прибыль, а вы тут мастурбируете». Не стоило мне этого говорить, я ведь только хотел подчеркнуть разницу между офис-менеджером и копирайтером вроде меня — человеком, создающим прибыль. И тогда она мне отвечает: «Я, конечно же, понимаю, какая вы неимоверно важная персона — без вас тут бы все остановилось, но если вы все-таки не возражаете, то, пожалуйста, пойдемте со мной». А я ей: «Пойти с вами? Пойти с вами куда?» А она: «Линн хотела бы сказать вам пару слов». — «Что — сейчас?» — говорю я. А она говорит: «Если вы сможете оторваться». А я говорю: «Она что, прямо сейчас меня хочет видеть?» Она, не говоря мне больше ни слова, делает движение, приглашая меня идти за ней. Ну, я встаю со своего кресла — не кресло, а говно, то есть я хочу сказать, что у меня задница на нем словно замороженная, — и мы оба шлепаем в кабинет Линн. А какой у меня был выбор? Если она говорит, что Линн хочет сказать мне пару слов, то какой у меня был выбор?