Гаррисон уставился на записку. Очень небрежным почерком там было написано: «Накорми этого обормота».
Несколько ошарашенный, он выбрался за порог, остановился у велосипеда и перечитал записку. «Обормот», – гласила она. А на корабле подобное выражение многих бы привело в ярость. Но внимание Гаррисона привлекла витрина через дом от лавки Джеффа. Она ломилась от яств, а над ней висела вывеска из двух слов: «Харчевня Сета». Приняв (не без подстрекательства со стороны желудка) твердое решение, инженер вошел в харчевню, все еще сжимая записку в руке, как смертный приговор. С порога его встретил запах кушаний и звон посуды. Он подошел к мраморному столику, за которым сидела сероглазая брюнетка.
– Вы не против? – вежливо осведомился он, опускаясь в кресло.
– Против чего? – Ее взгляд обследовал уши Гаррисона, как будто они были чем-то особенным. – Детей, собак, старости или прогулок под дождем?
– Вы не против того, чтобы я здесь сидел?
– Посмотрим, как мне это понравится. На то и свобода, не так ли?
– Ну да, – сказал Гаррисон, – конечно.
Пока он думал, чтобы еще сказать, появился худенький человечек в белой куртке и поставил перед ним тарелку с жареным цыпленком и гарниром из трех сортов неизвестных Гаррисону овощей. Содержимое тарелки привело его в изумление. Он и не помнил, когда в последний раз видел жареного цыпленка или когда ел овощи, кроме как в порошке.
– В чем дело? – спросил официант, не понявший, почему клиент уставился на тарелку пораженным взглядом. – Не нравится?
– Нравится. – Гаррисон отдал ему записку. – И еще как.
Взглянув на нее, официант крикнул кому-то, почти невидимому в струях пара за стойкой:
– Ты погасил Джеффу еще один.
И разорвал бумажку в мелкие клочки.
– Быстро это ты, – прокомментировала брюнетка, кивая на полную тарелку. – У кого-то об тебя накормить, и ты его сразу отоварил, так что все квиты. А мне придется за мой обед мыть посуду или погасить какой-нибудь об за Сета.
– Я перетаскал груду ящиков с консервами. – Гаррисон взял нож и вилку, чувствуя, как у него слюнки потекли. На корабле ножей и вилок не было: когда питаешься пилюлями и порошками, столовые приборы просто ни к чему. – А здесь особого выбора нет? Ешь, что дают?
– Есть, если имеешь об на Сета. Тогда он должен в лепешку для тебя разбиться. Так что, вместо того чтобы полагаться на судьбу, а потом жаловаться, сделал бы лучше что-нибудь для него.
– Я не жалуюсь.
– А это твое право. На то и свобода, не так ли? – Девушка поразмыслила немножко, потом добавила: – Не так уж часто бывает, чтобы Сет мне был обязан. Но когда такое случается, я требую ананасного мороженого, и он летит на всех парах. А когда я ему обязана, бегать приходится мне.
Ее серые глаза вдруг сузились от неожиданной догадки.
– Ты слушаешь, как будто это все тебе в диковинку. Ты нездешний?
Он кивнул, поскольку рот его был набит цыпленком. Прожевав, добавил:
– Я с того корабля.
– Ничего себе! – На лице девушки сразу же появилось ледяное выражение. – Антиганд! Кто бы мог подумать, ты же выглядишь почти по-человечески.
– Всегда гордился этим сходством. – Вместе с ощущением сытости к Гаррисону возвращалось чувство юмора.
Снова подошел официант.
– Что есть из питья? – спросил Гаррисон.
– Дис, двойной дис, шемак и кофе.
– Кофе. Черный и большую чашку.
– Шемак вкуснее, – посоветовала брюнетка, когда официант отошел. – Но с чего, собственно, я тебе буду подсказывать?
Кофейная кружка была объемом в пинту. Поставив ее на стол, официант сказал:
– Поскольку Сет погашает свой об, то выбирай сам, что тебе на десерт? Яблочный пирог, импик, тертые тарфельсуферы или канимелон в сиропе?
– Ананасное мороженое.
Официант моргнул, укоризненно посмотрел на брюнетку и пошел за мороженым.
– Угощайтесь, – подвинул Гаррисон тарелочку через стол.
– Это твое.
– Не могу даже пробовать.
Он откусил еще кусок цыпленка, помешал ложечкой кофе и почувствовал себя в ладах со всем миром.
– В меня больше не влезет. Давай угощайся, и черт с ней, с талией.
– Нет. – Девушка решительно отодвинула лакомство обратно. – Если я его приму, то буду тебе обязана.
– Ну и что с того?
– Я не позволяю чужакам делать меня им обязанной.
– Ну и правильно. Очень с твоей стороны разумно, – одобрил Гаррисон. – Чужаки часто бывают со странностями.
Мороженое опять передвинулось на ее сторону стола.
– Если ты полагаешь, что я на тебя буду иметь за это об, то ты можешь погасить его вполне пристойным образом. Все, что мне нужно, – это некоторые сведения. Где мне найти самую важную птицу в городе?
– Иди к Алеку Питерсу, он живет на десятой улице. – С этими словами брюнетка запустила ложечку в тарелку.
– Спасибо. А то я уже начал думать, что здесь все придурковатые.
Гаррисон допил кофе и лениво откинулся на спинку кресла. Непривычная сытость обострила его мыслительный процесс, ибо через минуту лицо его затуманилось подозрением, и он спросил:
– А у этого Питера что, птицеферма?
– Конечно, – переводя от удовольствия дух, она отодвинула пустую тарелку.
Тихо простонав, Гаррисон сообщил ей:
– Я ищу мэра.
– Это еще что такое?
– Человек номер один. Большой босс, шейх, пахан или кто у вас здесь есть.
– Я так ничего и не поняла, – сказала девушка в непритворном изумлении.
– Человек, который руководит городом. Ведущий гражданин.
– Объясни, пожалуйста, – сна честно пыталась ему помочь. – Кого или что этот гражданин должен вести?
– Тебя, Сета и всех остальных. – Гаррисон описал рукой круг для вещей убедительности.
Нахмурившись, брюнетка спросила:
– Куда он должен вести?
– Куда бы вы ни шли.
Девушка обратилась за помощью к официанту:
– Мэтт, мы куда-нибудь идем?
– Откуда мне знать?
– Тогда спроси Сэта.
Официант исчез и тотчас вернулся.
– Сэт сказал, что он идет домой в шесть часов, а тебе что до этого?
– Его кто-нибудь ведет?
– Рехнулась что ли? – спросил Мэтт. – Дорогу домой он знает, да и трезвый к тому же.
Гаррисон вмешался в разговор:
– Слушайте, я не понимаю, почему это все так сложно. Вы только скажите мне, где я могу найти какое-нибудь официальное лицо, любого чиновника, начальника полиции, городского казначея, или на худой конец, хоть мирового судью?
– Что такое «официальное лицо»? – спросил в изумлении Мэтт.
– Что такое «мировой судья»? – добавила брюнетка.
Голова у Гаррисона пошла кругом, и он решил зайти с другой стороны.
– Предположим, – сказал он Мэтту, – что ваше заведение загорится. Что вы все тогда будете делать?
– Раздувать пожар, – ответил Мэтт, не считая нужным скрывать, что эта беседа ему осточертела. Он вернулся к стойке с видом человека слишком занятого, что тратить время на всяких недоумков.
– Он будет его гасить, – сообщила брюнетка. – Что же еще, по-твоему, ему делать?
– А если он один не справится?
– Тогда позовет других на помощь.
– А они помогут?
– Конечно, – заверила она, глядя на инженера с жалостью, – кто же упустит такой случай заработать об?
– Похоже, что так. – Гаррисон чувствовал себя прижатым к стенке, но сделал последнюю попытку. – Но все-таки, что случится, если пожар не удастся погасить?
– Тогда Сэт вызовет пожарную команду.
– Ага, значит, есть все-таки пожарная команда. Это я имел ввиду, когда спрашивал об официальных организациях. Это-то мне и нужно. Ну-ка скажи мне, как найти пожарное депо?
– Конец Двенадцатой улицы. Ты его не сможешь не заметить.
– Спасибо, – Гаррисон вскочил и помчался вперед. Пожарное депо было большим зданием, в котором содержались четыре раздвижные лестницы, водомет и два мощных насоса – все моторизованное, на шасси с толстыми резиновыми колесами. Внутри Гаррисон столкнулся нос к носу с маленьким человечком, одетым в чересчур просторный комбинезон.
– Ищешь кого? – осведомился человечек.
– Брандмейстера.
– Это еще кто?
Уже наученный опытом, Гаррисон разговаривал так, как будто его собеседник был ребенком.
– Слушайте, мистер, это ведь пожарная команда. Кто-то ею командует. Кто то же руководит всем балаганом, заполняет бумаги, нажимает на кнопки, повышает в чине, увольняет, приписывает себе все заслуги, валит вину на других и вообще хозяйничает. Он во всей ораве самый важный, и все это знают. – Палец Гаррисона уперся человеку в грудь. – И он тот человек, с которым я намерен поговорить, чего бы мне это ни стоило.