Инга уловила извиняющийся взгляд Валенсии и такой же, немного растерянный взгляд Давида.
Мама Давида подошла к Инге так близко, что даже наступила ей на ногу. В то же самое время, перед Ингой неожиданно промелькнуло ряд картинок с такой скоростью, что у Инги закружилась голова, и если бы Давид своевременно не подхватил её на руки, то она бы рухнула на пол.
— Мама, что за манеры! Ты зачем это делаешь? Я же сказал, что это моя девушка…
— Замолчи! — гордо ответила мать Давида. — Инга, теперь ты понимаешь, какой силой обладает наш род… — пафосно, с нескрываемым превосходством произнесла женщина.
— Простите, что перебиваю вас, — Инга мягко рассмеялась и улыбнулась, — я немного вас запутала, простите. Никакой вашей силы я не почувствовала, я немного растерялась от открывшейся информации, — Инга многозначительно посмотрела на Давида и ещё несколько секунд соображая, с легкой улыбкой посмотрела на бабушку Давида.
Валенсия, понимая, что расстановка сил сейчас должна измениться, окрыленная подбежала к Инге, ведь она уже видела Ингу в деле, поэтому ей не терпелось узнать, что же произошло.
— Нашу бабушку Агриппиной зовут, — Валенсия уловила взгляд Инги и, ожидая услышать что-то страшно удивительное, обменялась взглядами с Давидом.
Инга смотрела на бабушку Давида прямо, она всё ещё сомневалась, она ли одна из девушек, которую несколько минут назад ей открыло видение…
Над головой бабушки Агриппины, словно для того, чтобы развеять сомнения Инги появилась уже знакомое изображение: девушка, после проведения опасного ритуала, едва живая, лежит на прохладных, поросших мхом, камнях.
— … и если это бабушка Агриппина… то Арина… — вслух произнесла Инга и перевела взгляд на маму Давида, которая услышала, что сказала Инга и изменилась в лице.
Часть 9
— Ты не посмеешь вмешиваться, иначе… — Инга почувствовала испуг и страх матери Давида.
— Пустое всё, — бабушка Агриппина выставила руку вперед, давая знак своей дочери замолчать.
Инга с некоторым волнением наблюдала за происходящим, догадываясь, что во всем кроется какая-то давняя тайна. Давид и Валенсия стояли по обе стороны от Инги, открыто выражая своё намерение, что поддерживают её.
Тем временем, бабушка Агриппина подошла к Инге и остановилась перед ней.
— Кто тебе рассказал про Арину? Давид не мог, он тогда мальцом был, — бабушка взяла Ингу за руки, пытаясь своим способом хоть что-то узнать. Инга видела, как по лицу старой женщины промелькнула тень разочарования, которая тут же сменилась удивлением, а затем и восторгом.
— Бабуля, ты ничего не сможешь узнать, пока Инга сама не захочет что-то тебе рассказать. Она сильнее, чем мы все вместе взятые, — с улыбкой произнес Давид.
В глазах бабушки Агриппины появились слезы радости, и она сияющий взором смотрела на Ингу, всё ещё пытаясь уловить призрачную надежду. Мать Давида с недоумением и в полной растерянности смотрела на действия бабушки Агриппины.
— Рассказывай всё. Я устала хранить семейную тайну и хочу остаток своих дней прожить полной и счастливой жизнью, без страха о том, что кто-то что-то заподозрит, или догадается, — бабушка Агриппина улыбнулась Инге и устало опустилась на стул, который любезно ей пододвинул зять, отец Давида. — И на правах старейшей нашего рода, — бабуля гордо подняла голову и обвела всех присутствующих строгим взглядом, — указываю вам на ваши несносные манеры… Мой внук привел в дом свою избранницу, а вы даже не удосужились представиться!
Мать Давида бросила растерянный взгляд на мужа.
— Если никто не будет возражать, то мы могли бы всё переиграть, словно ничего такого, о чем говорит бабушка Агрииппина и не произошло, — Инга встала и легонечко подтолкнула в бок Давида.
— Рад моим членам семьи представить мою невесту Ингу. Это- моя мама — Агнета, отец- Нектарий, бабушку и сестру ты уже знаешь, — представил всех Давид.
— Приветствуем тебя, Инга. Можешь обращаться к нам по имени, если тебе так будет удобно, — первым отозвался Нектарий. — Согласен, как-то некрасиво получилось.
Инга улыбнулась.
— Теперь, раз уже мы все познакомились и если ты не сердишься, будь так любезна, расскажи, что ты знаешь, — бабушка Агриппина лучистым взглядом смотрела на Ингу.
— Мама!
— Цыц! Я сказала, я уже очень долго живу, поэтому — не одергивай меня. Такова моя воля — я хочу выпустить эту тайну, которая долгие годы тяготит меня… Жаль только, что исправить ничего нельзя… Моё главное желание, чтобы мои внуки жили счастливо. Хочет Валенсия работать — пусть работает, значит — призвание её в том…