Вишес кивнул и, подойдя к бару, налил в два стакана Лагавулина. Один из них он протянул напарнику.
Морган на руках Кора вздохнула и пришла в себя. Она дернулась, когда увидела вокруг всех, и ее, казалось, изумило то, что она на коленях Кора, но надо отдать ей должное, она не устроила истерику, а спокойно высвободилась, встала и спросила, глядя только на Рофа:
- Существует ли какая-то причина, по которой вы меня удерживаете здесь, кроме той, которую озвучил Лэссистер? – ее голос звучал очень спокойно, холодно и отстранено.
- Нет, - после минутной заминки ответил он. – Ты уверена, что хочешь уйти сейчас? Тебе может понадобиться помощь во время перехода… Это, знаешь ли, непросто.
Морган опустила глаза и сжала кулаки. Она заставила себя успокоится. Тихим, вежливым, но звенящим от сдерживаемого гнева голосом она сказала:
- Я хочу вернуться в привычный мне мир. Поверить в то, что вы вампиры, мне пришлось, глупо не верить своим глазам. Про лессеров – тоже. Я видела, как они исчезли. Но простите, поверить в то, что я оборотень? Это выше моих сил. Я. Хочу. Домой. Все! – она смотрела в пол, сжимая и разжимая кулаки.
Кор выдохнул, он попытался положить руку на ее плечо, но Морган сбросила его ладонь.
- Отвозить меня не надо, доберусь сама. Я могу идти?
Смелое утверждение, с учетом того, что она не знала, где находится, у нее был севший телефон и сломанный каблук. Прекрасно. Сама себе Морган напомнила глупую девицу из сериала, которых сама же терпеть не могла. Она вздохнула и, подняв глаза, посмотрела на Бэт:
- По поводу последнего, на счет машины, я погорячилась. Буду очень признательна, если мне закажут такси.
Бэт подошла к мужу. Роф потер переносицу, никто без веления короля не шелохнулся. Он чувствовала на себе взгляды всех, особенно Кора, умоляющий не отпускать ее. Но он не мог. Знал, что она все равно придет к ним. Рано или поздно. У него не было причин не доверять Лэссистеру. Но если она последняя из рода, то ей нужна защита, пока она не сможет сама себя защитить. Также он понимал, что защищать придется без ее согласия. Девчонка хоть и слабая, но с характером, поэтому ее надо сдерживать, а она мастер влипать в переделки. Вроде бы с ней немного сблизился Кор. Рофу очень не хотелось приставлять именно его к ней из-за разногласий в прошлом, но похоже, выбора не было. Остальные нужны ему на улицах, и, может, все-таки он поменялся.
Кор шагнул вперед:
- Мой господин, - начал он.
Это было что-то новенькое. Все знали, что Кор и его люди присоединились к Братству, но они всегда стояли особняком, не говоря уже о том, чтобы прилюдно так обратиться к Рофу.
Роф не дал ему закончить:
- У нас нет причин держать ее здесь, если она хочет уйти. Я понимаю тебя, но не могу ее удержать.
И повернув голову к Морган сказал:
- Фриц отвезет тебя домой. Но если тебе что-то будет нужно, ты всегда сможешь к нам обратиться. Это все.
Морган с облегчение выдохнула и, не глядя на Кора, повернулась к выходу. Он поймал ее за руку за дверью и развернул к себе, заставляя на себя смотреть.
- Что ты вытворяешь?! Ты хоть можешь представить себе, как это опасно?! Ты не можешь сейчас уйти! – он был готов лично ее запереть и сидеть перед дверью, чтобы она никуда не сбежала. Кор поставил свои руки по обе стороны от ее головы и навис над ней. Мимо без комментариев из кабинета Рофа выходили братья. Только Зейдист выходя хлопнул Кора по плечу, но тот даже не шелохнулся.
Девчонка совершенно спокойно подняла на него глаза и сказала:
- Во-первых, это моя жизнь, во-вторых, твой король приказал тебе отпустить меня, в-третьих, мне надоело чувствовать себя фарфоровой статуэткой, в-четвертых, большое спасибо за помощь. А теперь, - она чуть присела и выскользнула у него из-под руки, - мне надо идти.
Покрепче перехватив свою сумку, она обернулась и сказала:
- Удачи тебе, Кор-вампир.
И она ушла. А ему показалось, что что-то внутри него оборвалось, и сердце разлетелось на тысячи осколков. Так больно ему еще никогда не было, даже когда он видел, как убивают его, как он тогда думал, отца.
ГЛАВА 8.
Я на негнущихся ногах с нереально прямой спиной пошла прочь, запоздало вспомнив, что мне надо забрать куртку и обувь, не буду же я это оставлять. Я старалась думать о простых вещах, последовательно и спокойно, но это было сложно. Из головы не шла фраза этого Лэссистера: «Она перевертыш». Бред какой-то.
Завернув за угол и оставшись в коридоре одна, я выругалась по-русски, совсем не как девушка из хорошей семьи. Полегчало.
Быстро дойдя до комнаты, я забрала свою куртку и испорченный шарф, схватила из-под стула ботильоны и пулей вылетела из комнаты, боясь, что кто-то зайдет, и сбежала быстро вниз. У подножия лестницы стоял старичок с лицом, похожим на сморщенное яблоко, но с очень живыми синими глазами. Он церемонно мне поклонился, заставив оторопеть и присесть в реверансе, представляю, как это выглядело со стороны, и хитро мне улыбнулся.