- Так что тебе от меня нужно. Билли Биард?
- Называй меня просто мэм. Локальное предписание прыжковому катеру отключиться.
Я услышал, как катер согласился, потом панель управления погасла, но прежде чем я успел возразить, Билли Биард сгребла меня в охапку и выдернула из кресла.
Даже без каблуков она была выше меня и сильнее настолько, что без труда могла поднять меня в воздух - что и не преминула сделать.
- В чем дело? - пискнул я.
- Мы много чего хотим узнать - начиная с вопросов, которые тебе задавал Ифвин во время сегодняшнего собеседования.
Я надеялся, что охранники Контека ворвутся в любой момент, но Морт предупреждал, что никто не будет охранять меня до тех пор, пока я не прилечу в Сайгон.
Может быть, они думали, что я уже покинул Сурабайо, поскольку не следили за движением в бухте.
- Я.., я действительно не помню все. - сказал я.
- Хочешь усложнить себе жизнь? - Она встряхнула меня, как кошка птенца. - Ты же знаешь, я могу задействовать все официальные каналы: могу арестовать тебя и посадить в местную камеру, и пусть твоя Хелен самостоятельно выясняет, куда ты запропастился. Я могу сделать тебе много всякого дерьма, и поверь, за мной не заржавеет. Держу пари, ты знаешь, что я из гестапо, потому что этот маленький поганый жидок Джефри Ифвин небось все рассказал, но он наверняка не упомянул, что я из Отдела Политических Преступлений. Думаю, тебе не нужно объяснять, что это значит.
Ей не надо было ничего объяснять. Двенадцать Рейхов в основном независимы - у них даже есть собственные гестапо, но в каждом гестапо Отдел Политических Преступлений - выше государства. Он получает деньги у местного правительства - столько сколько нужно, - но имеет свои суды, судей и исправительные заведения.
Этот Отдел подчиняется только Штабу Партии в Берлине. Каждый Рейх сам выбирает политический курс, до некоторой степени это относится и к обороне, но ни один из них не вправе решать, какое количество инакомыслия можно считать допустимым. Подобные решения всегда принимаются за них Отделом. Это одна из причин, по которой большинство эмигрантов, как и я, не хотят жить в Рейхе.
Я судорожно сглотнул и проговорил:
- Готов ответить на любые вопросы, но не думаю, что смогу найти ответы на все.
- Ты не можешь знать этого заранее. Позволь мне самой судить.
Она так резко швырнула меня обратно в кресло, что я потерял равновесие и больно стукнулся о спинку.
- Теперь отвечай. Какие вопросы задавал тебе Ифвин?
Хрипя, я выложил ей все, что помнил, но вопросов оказалось слишком много, и я запутался. Билли отвесила мне оплеуху, точно рассчитав силу удара, однако достаточно сильно, чтобы дать мне понять: при желании ей ничего не стоит выбить тройку-другую зубов. Потом она схватила меня за волосы, запрокинула голову и пристально посмотрела мне в глаза.
- Ты что, действительно ничего не помнишь?
- Нет!
- "Нет", - не помнишь или "нет" - не хочешь говорить?
Теперь ее голос смягчился, как будто она сейчас возьмет полотенце, протрет мое лицо или сядет рядом и спросит, как я себя чувствую.
- Не помню.
- Хороший ответ. Хоть что-то выяснили. Следующий вопрос: что ты можешь рассказать о человеке по имени Роджер Сайке?
- Не думаю, что знаю человека с таким именем.
Билли Биард вновь ударила меня, на этот раз в плечо.
Острая боль пронзила руку, плечо онемело.
- Человек, с которым ты почти каждую ночь разговариваешь в виртуальном баре. Кажется, ты называешь его Полковником.
Теперь я понял. Ну конечно, я знал его.
- А Роджер Сайке - его имя для широкой публики?
- Точно. Что ты можешь рассказать о нем?
- Ну, я зову его Полковник. По вечерам мы встречаемся и болтаем обо всем на свете. Он в отставке и живет в маленьком городке на тихоокеанском побережье Мексики. Мы обсуждаем рыбалку, лодки, полеты и.., я не знаю, что еще, - обычные мужские разговоры.
- Вы когда-нибудь говорили о соревновании за знамя Американской Лиги в этом сезоне?
- Я не знаю, о чем ты! - Я уже хлюпал носом. Боль и страх охватили меня; ожидание очередного удара парализовало волю, Билли уставилась на меня непонимающим взглядом, который выражал огромное удивление:
- Я тоже. Я тоже не понимаю, что значит этот вопрос.
Потом она резко и жестко ударила меня ботинком, сделала подсечку. Кресло пилота завертелось и я рухнул, на пол.
- Почему я тебя об этом спросила? Отвечай, почему. - Она опять пнула меня под ребра.
- Ты же только что сказала, что сама не знаешь!
- Ну вот, приехали.
Ссутулившись, Биард села в кресло и вздохнула.
- Ну ладно. Что ты можешь рассказать об убийстве Билли Биард в Сайгоне?
- Разве ты не Билли Биард? - спросил я в замешательстве, предпринимая попытки вытащить из-под себя ноги и протиснуться между Билли и люком.
- Отвечай на вопрос!
Я чувствовал себя последним идиотом. Может быть, именно это ей и было нужно.
- Я ничего не знаю об убийстве Билли Биард в Сайгоне. Я сам еду в Сайгон. Если тебя там собираются убить...
Она вскочила с кресла и прижала меня к стене.
- Какой кретин говорит, что меня убьют в Сайгоне?
- Ты сама! Ты спросила, что я знаю об убийстве Билли Биард в Сайгоне.
- Я действительно спросила об этом.
Ее взгляд ничего не выражал, как уже случалось два раза в течение нашего разговора, однако сейчас пустота сменилась приятной улыбкой.
- Твои ответы мне очень помогли. Это зачтется тебе в послужном списке, если ты когда-нибудь подашь заявление, чтобы стать гражданином одного из Рейхов. Ну, мне пора, большое спасибо и удачного отдыха.
Она развернулась и направилась к люку, прежде чем я успел вымолвить хоть слово. Билли прошла мимо меня, покачивая бедрами, как девочка-подросток, кокетливо помахала мне ручкой на прощание и скрылась в люке.
Я прохрипел:
- Прыжковый катер, срочное расконсервирование.
Послышались глухие удары, свист, лязг и жужжание; эта команда заставляет робота проснуться и лететь, как вихрь.
- Полная защита. - И он поднял трап, задраил люк и отдал швартовы.
Я плюхнулся в кресло пилота и пристегнулся.
- Как вы себя чувствуете, мистер Перипат? Вы нуждаетесь в медицинской помощи? Какова ситуация?
- Подчиняйся управлению полетов Сурабайо, - сказал я, - если они не попытаются взять меня в плен.
Доставь нас к главному посадочному полю Холона при первой же возможности. Полный автомат. Я тебе доверяю. Просто доставь меня туда, быстро.
- Да, мистер Перипат.
В голосе послышались теплые нотки, и я подумал: как и многие роботы, чьи хозяева предпочитали справляться самостоятельно, ему не так уж часто представлялся случай проявить способности.
Через мгновение моторы взревели, как полоумные, и мы помчались зигзагами через бухту, увертываясь от других кораблей. Наверное, катеру дали доступ первого порядка - может, это дело рук Ифвина или Билли Биард.
Сейчас меня это нисколько не волновало. Наклонившись вперед, я взял аптечку, достал ампулу с болеутоляющим, которое еще и поднимало настроение, наполнил шприц и ввел иглу в сонную артерию - самый быстрый способ принять лекарство, если действительно нужно.
После первого укола боль почти прекратилась, но мир вокруг казался по-прежнему назойливым и пугающим, так что пришлось уколоться еще разок. Внезапно боль как рукой сняло (по крайней мере до тех пор, пока не прошло ощущение эйфории), я вспомнил, что получил лучшую в мире работу и собирался провести выходные в постели с прекраснейшей женщиной, которую обожал.
С этой мыслью я задремал, глупо хихикая во сне; волны с грохотом разбивались о борт корабля, когда мы ускорялись для взлета.
***
К тому времени, как я проснулся, катер уже делал круги над Холоном, заболоченным городом-двойником, который являлся главным портом для прыжковых катеров в Сайгоне. Старый Сайгон не знал войны с восьмидесятых годов девятнадцатого века и был частью Последней Французской Республики; что касается Холона, то он напоминал Венецию двадцать первого столетия китайского розлива и с развитой промышленностью. Большинство людей летали в Холон по делам и в качестве развлечения брали небольшой корабль до Сайгона.