— Ничем, тупоголовый ты громила, — сказала служанка смело, спокойно и весело. — Я знала, что если мне заплатят за убийство, он это увидит! — она ясно выделила «он» голосом. — Хотела выманить твоего хозяина, а получила тебя!
Шестое чувство, которое не раз предупреждало Риза во время походов, надоумило его дернуться в сторону, не то бы тонкая рука женщины с зажатым в ней ножом врезалась бы ему в бок. Надо было отобрать нож сразу же, мелькнуло в голове, сломать руку…
Она вырвалась дикой кошкой, отскочила в дальний угол комнаты. Один миг они смотрели друг на друга пристально, как звери перед атакой, служанка даже улыбалась по-кошачьи. Не просто хороша собой — ослепительная красавица!
— Запомни, — выдохнула она. — Я найду Ворона и буду стоять над ним, пока он спит, а ты ничего не сможешь поделать!
Потом, подобрав юбки и обнаружив под ними мужские сапоги, убийца выпрыгнула в окно. Риз чертыхнулся; в дверь за спиной колотили. Он посмотрел на ребенка, слабо хнычущего на кровати, на труп, остывающий в постели… на тяжелый, добротный засов на такой же добротной двери.
Риз толкнул засов в сторону, и дверь тут же приоткрылась — на пороге стояла служанка, теперь уж несомненно настоящая: приземистая девушка с широким, глуповатым лицом, у ног которой стояла бадья с водой. От воды поднимался пар.
Рот девушки начал раскрываться в крике, но Риз быстро зажал его рукой и втащил ее в комнату.
— Молчи, — глухо сказал он, — не то будет плохо. Поняла?
Девушка растерянно закивала. Ее губы в ладони Риза казались очень мягкими.
— Вашей повитухе заплатили, чтобы она убила твою госпожу, — сказал он, — а заодно ребенка. Но мальчика я успел спасти. Сейчас я отправлюсь за ней в погоню, а ты позаботься о нем. Сумеешь?
Девушка кивнула, хотя Риз серьезно сомневался, поняла ли она его слова. И уж тем более — поверила бы. Но другого выхода у него не было.
— И не ори, — добавил он.
После чего убрал руку.
Девушка не заорала — точнее, заорала только после того, как Джон выпрыгнул в окно и приземлился на навес перед лавкой, проклиная потерянные мгновения. Женщина могла успеть убежать далеко, в мужских-то сапогах! И попробуй ее догони.
В самом деле: когда он оказался на земле и подобрал свой фонарь, оставленный у стены дома, он не увидел в переулке никого. Даже звука шагов не было слышно. Вообще в ночи было тихо, только наверху надрывалась служанка:
— Помогите! Помогите! Грабитель ворвался через окно, убил госпожу и похитил повитуху! Помогите!
На следующее утро Грач пригласил Риза на прогулку.
Лондон при солнечном свете нравился Джону значительно больше, чем ночью: по крайней мере, лужи можно было обходить, и проще не споткнуться о какую-нибудь спящую свинью (на окраинах Лондона домашнюю скотину еще как держали). Но нельзя сказать, чтобы ему очень нравилась городская атмосфера.
На улицах, поднимающихся на Корн-Хилл и сбегающих с него, в окрестностях Тауэра, на лондонской набережной и в портовых кварталах — а именно таков был их маршрут, хотя за городскую стену, в сам порт, они не выходили — можно было встретить людей самого разного толка, внешности и цвета кожи.
Нищие и калеки всех мастей мешались здесь с одетыми в долгополые одежды важными купцами и банкирами; знатные дамы, чьи разноцветные паланкины несли на плечах дюжие слуги, соседствовали с пестро разодетыми загорелыми моряками.
Один раз на плечо Грачу прыгнула чья-то ручная обезьянка, тот благосклонно улыбнулся и протянул ей пенни. Мартышка зачирикала и ускакала с добычей — искать своего хозяина. Другой раз (это было где-то в окрестностях Тауэра) Риз заметил на улице двугорбого верблюда, на которого никто не обращал внимания. Он поискал глазами кого-нибудь в халате, но не нашел: на верблюде ехал господин в немецком платье и важно оглядывался по сторонам.
Когда они вышли на широкие улицы ближе к Тауэру, чья-то лошадь громко заржала и взбрыкнула со страху, а потом рванула в толпу, не разбирая дороги. Ризу пришлось отдернуть Грача к стене, загораживая его собой.
Постфактум, немного помятый, Руквуд сказал, тяжело дыша:
— Благодарю за вашу скорость реакции, сэр Джон.
— Не за что, — ответил Риз. — Обычно я бываю быстрее, чем прошлой ночью.
— Вот как, — сказал Грач.
— Я понимаю смысл этой прогулки… милорд Грач, — продолжил Риз сквозь стиснутые зубы. — Вы хотите показать мне город. Чтобы я запомнил его и не повторял таких дурацких ошибок, как вчера. Я мог спасти ее. Она была бы жива.