Между тем, солнце карабкалось выше; на турнире становилось жарко. В двух концах поля поставили два шеста, один украсили красной тряпкой, другой белой. Вокруг каждого почти сразу собралась толпа наемников, оруженосцев и бедных рыцарей, которые громко орали, перекрикивались ругательством с противоположной группой, напоказ начищали оружие и сгибали мышцы. Мелкая шушера, шантрапа. Мало у кого, насколько видел Джон, имелся боевой опыт, да и с оружием не повезло: у большей части не нашлось даже кольчуг, только плотные кожаные дуплеты, а то даже и не дуплеты — просто нагрудники. Впрочем, в жару нагрудник мог оказаться даже удобнее.
То начиналась первая часть бугурта: собственно командная стычка, в которой мог принять участие кто угодно. Риз заметил в обеих командах плечистых ребят с вилами и цепами — ну точно, крестьяне.
Ребята вокруг красного флага показались ему вооруженными получше, да и было их чуть побольше. Их главарь, богатырь с окладистой бородой, громко орал «За Фелден!» — и размахивал здоровенной дубиной.
Лидером второго отряда, что интересно, оказалась женщина: тоже очень крупная, объемистая и плечистая, к тому же немолодая. Орала она еще погромче того мужика, почем зря понося «проклятых саксов» с полей и призывая «лесных братьев» сплотиться вокруг нее.
Зрители, которые не собирались воевать, распределились между командами примерно поровну… хотя нет, пожалуй, на стороне Фелдена их все-таки оказалось побольше. Ничего нет удивительного, решил Джон: равнина всегда была населена гуще, чем лес. Зато в лесу народ крепче.
Кивнув своим мыслям, он направился к белому флагу.
— Сэр Джон! — услышал Риз напряженный шепот у себя за спиной.
Обернувшись, он увидел Грача: в рясе, с четками и неодобрительным выражением лица он и в самом деле выглядел самым настоящим монахом, хоть в капитул его избирай.
— Да… святой брат? — осведомился Риз.
— Брат Пассер, к вашим услугам, рыцарь, — проговорил Грач недовольно. — Вы, кажется, задумали участвовать на стороне Арденна? Могу ли я обратить ваше внимание на то, что их сторона более малочисленна и хуже вооружена? У вас будет больше шансов получить ранение или попасть в плен.
Ризу захотелось засмеяться: Грач о нем беспокоится, надо же. Впрочем, теперь он назвался Пассером, воробьем. Коричневая роба и впрямь чем-то напоминала оперенье этой неказистой птички.
— Ну, разве Господь не призывает нас уравнивать шансы? — подмигнул Риз и направился к выбранной команде.
То ли был в самом деле раздраженный вздох за спиной, то ли почудился ему?
Самое лучшее время для сбора информации — до и после боя. В это время частенько развязываются языки, и суровые немногословные вояки делятся с абсолютно посторонними людьми такими подробностями, которые и родному брату не рассказали бы. Поэтому Риз возлагал особые надежды на короткий обмен оскорблениями до начала общей свалки.
Но в этот раз его постигла неудача: как оказалось, поздновато он присоединился. Когда Риз, поигрывая мечом, подошел к арденнской группке, встретили его настороженно.
— А ты откуда будешь? — подозрительно спросил его лысый тип в плаще и со шрамом на всю щеку. — Мы таких не помним. И меч у тебя какой-то…
Для этого дела Риз взял с собой привычную сарацинскую саблю: даже в пешей драке она ему нравилась больше, чем традиционные прямые европейские мечи.
— Издалека, — ответил Риз коротко. — Хочешь сказать, у вас тут добрая сталь будет лишней?
Лидер, огромных размеров дама, отвлеклась от своих перекрикиваний с главарем фелденцев и окинула Риза подозрительным взором.
— А не подослали тебя часом противнички, чтобы ты ударил нам в спину? — поинтересовалась она.
— Вот те крест, что нет, — Риз довольно равнодушно перекрестился. — А даже если и так, ты, небось, кого другого послала в противоположный лагерь?
— Не твое собачье дело, — женщина сощурилась. — Ну ладно, вояка… Держись рядом со мной и впереди. Я уж прослежу.
— Как скажешь, командир, — пожал плечами Риз.
Он оглянулся через плечо, и увидел, что Уильям де Бомон вместе с его златовласым красавчиком приблизились к веревочному ограждению вокруг поля.
— Клянусь, если Фелден на сей раз победит, я подарю их главарю свой золотой кубок! — воскликнул де Бомон.
Златовласый что-то сказал ему, наклонившись к уху, и тотчас Бомон поправился:
— А если победит Арденн, то кубок будет их! И в придачу вино для всей команды из моих личных погребов!
— Вы слышали эрла! — заорала командирша. — Если выиграем кубок, мы уплатим им налоги Хэмптона-в-Арденне за весь год! Покажем грязевикам, чего мы стоим!