Ее красивое, подвижное лицо растеряло и дерзость, и безумие. Осталась мольба, остался почти религиозный восторг. Так она была еще лучше, чем помнилось Джону, и он сердито прогнал эту неуместную мысль — еще не хватало восхищаться убийцей и обманщицей! К тому же — монахиня-расстрига! Нельзя сказать, чтобы Джон так уж любил монахов, но человек, который плюет на свои обеты, не может быть хорошим человеком.
Грач вздохнул. Его лицо выражало только усталость. Он вдруг показался Джону особенно бледным, до синевы.
— Нет никакого ордена, госпожа Руфь. И никаких тайных знаний у меня тоже нет. Я всего лишь слабый смертный, который постоянно ошибается. И видения я контролировать тоже не могу, они приходят и уходят когда захотят, часто вызывая мучительные приступы.
Несколько мгновений Юдифь, казалось, обдумывала это. Потом она затрясла головой; из глаз ее покатились слезы.
— Хорошо, — сказала она, пытаясь улыбнуться сквозь плач. — Ты пока боишься довериться мне, магистр Гарольд. Я понимаю. Я не заслужила. Но я буду стараться. Ты позволишь мне стараться? Позволишь служить тебе, хотя бы как этот чурбан? — она неприязненно кивнула в сторону Риза, и тот скрипнул зубами.
Грач хмыкнул.
— Если у вас есть какие-то иллюзии, что я смогу вам доверять хотя бы наполовину так, как я доверяю сэру Джону, вы, определенно, безумнее, чем я полагал. Зачем вы преследуете сестру-госпитальера Саманту Шоу?
Джон поглядел на Грача искоса. Как это похоже на него! Уже и выяснил имя госпитальерши.
— Ты и об этом знаешь? — Юдифь выглядела пораженной. — Но не знаешь, что на самом деле ее зовут Самин. Эти невежественные орденцы заставили ее сменить имя — как будто в ней могли быть изъяны! Но она хороша, правда? Она являлась мне в самых лучших снах. Просто великолепна! Стрела на службе у Провидения… Конечно, если бы Провидение существовало, — губы ее изогнулись в горькой улыбке. — Когда она отправилась в то же место, что и ты, это был просто подарок судьбы. Ты не хотел бы взять ее себе на службу, магистр Гарольд? Она могла бы тебе пригодиться.
— Не думаю, что вовлекать Орден госпитальеров в мои дела будет мудрым решением, — хмуро произнес Грач.
Склонив голову к плечу, он будто к чему-то прислушался и добавил, совершенно не к месту:
— Сестры Картер и Шоу, я надеюсь на вашу порядочность и мудрость.
Палатка распахнулась, и вошли госпитальерши собственной персоной, все еще в кольчугах и орденских накидках. «Во имя подштанников святого Себастьяна, — подумал Риз, — нам точно надо перестать разговаривать в палатках с тонкими стенами».
А еще подумал, что слишком много женщин в одном помещении — жди беды.
Последние поединки заканчивались, когда солнце уже клонилось к горизонту. До темноты еще было далеко, но большинство носов само собой поворачивалось в сторону замка, откуда доносился запах жареного мяса. Прямо у веревочных ограждений лоточники продавали снедь попроще — засахаренный щавель, пироги и прошлогодние орехи — но и у них товар уже почти разобрали.
Риза снедь не интересовала, как не особенно интересовало и происходящее на поле, перетоптанном ногами и копытами в мелкую пыль за истекшие два дня. Он размышлял о своем.
Картер и Шоу утащили Юдифь — Риз понятия не имел куда. Он подозревал, что милосердные госпитальеры в этом смысле были оснащены не хуже церковного суда, и также подозревал, что больше они с Грачом Юдифь не увидят. Мужчин-тюремщиков она еще как-нибудь могла бы обхитрить, но женщин?.. Он видел, с какой яростью Шоу схватила Юдифь за шкирку. Риз подозревал, что та уже успела изрядно насолить доблестной сестре, преследуя ее через половину Аквитании и Англии.
К словам о видениях Картер и Шоу отнеслись скептически. Гарольд убеждал их не говорить об этом орденскому начальству, но Картер заявила, что и без его уговоров меньше всего хочет прослыть умалишенной вроде Юдифи и самого брата Пассера. «Даже если бы видения были правдой, — добавила она, — по мне так не стоит нам, грешникам, лезть в эти материи».
Грач сказал потом Ризу наедине: «Не думаю, что если она и поверит Юдифи, то попытается использовать ее видения для чего-то… если они похожи на мои, то добиться от них пользы трудно. А ей или ее начальству все-таки хватит глупости попытаться нас потом найти, так ведь она знает меня только как брата Пассера, а тебя — как рыцаря Черного Дрозда. Думаю, с этой стороны особенно беспокоиться нечего».