Вдруг у Грача случится очередной приступ видения, и хуже того, наяву, а не во сне? Фаско, по крайней мере, знает, как справляться с приступами.
— Нет, — возразил Грач. Голос его, все еще слабый, звучал достаточно твердо. — Нет, Фаско может понадобиться вам с королевой. Я не исключаю… — он запнулся. — Может быть, вам придется разделиться опять.
То есть Грач ждал, что Риз останется прикрывать отход королевы и Фаско. И, наверное, погибнет.
Что ж, почему бы нет. Разве Грач не для того нанимал его, не для того брал его в вассалы, чтобы Риз когда-нибудь сложил голову ради его дела? Это все равно что погибнуть, дойдя до Иерусалима — до того, настоящего Иерусалима в небесах.
— А у меня, значит, нет права голоса, — проворчал Фаско. — Как типично! Никто не уважает менестреля.
— Ты менестрель? — кажется, королева Алиенора впервые взглянула на Фаско.
— И неплохой, — фыркнул тот, — благодарю покорно, ваше величество.
Риз поглядел на Грача, на Картер, на Фаско… бросил взгляд на все еще спорящих о чем-то Шоу и Юдифь.
Все-таки ему было бы спокойнее поехать с Грачом и охранять его. Но и отказать Грачу в просьбе он права не имел.
— Береги его, — сказал он Картер и протянул ей обе руки.
Они сжали друг другу ладони — через перчатку, но все равно крепко.
А Грач вдруг болезненно сморщился, схватил собиравшегося было вскочить на лошадь Риза за складки сюрко на груди.
— Помни, что ты мне клялся, — сказал он. — И обещал служить.
— Я помню, — сказал Риз слегка удивленно.
Неужели Грач сомневается в том, что он исполнит свой долг до конца? Что ж, Гарольд знает его меньше года, может статься, Риз не успел еще заслужить его полное доверие, это только справедливо…
— Ты должен вернуться, — произнес Грач напористо. — Мне не справиться дальше без тебя с миссией. Я не хочу искать себе другого помощника. Лучше не найду, а хуже не годится.
Риз не знал, что на это ответить, но Грач ответа и не просил. Он вновь поцеловал его, так же, как когда принимал клятву. Отстранился. А потом перекрестил Риза и коротко, неразборчиво прочитал молитву.
Когда они с Алиенорой и Фаско уезжали по боковой дороге, у Риза в голове зазвучал «Лебединый плач» из лиможского собора.
Уже после обеда Ризу стало ясно, что хитрость оказалась напрасной, и погоня пошла именно за ними. Путники взобрались на невысокий, но крутой холм, толстым боком поднимающийся над лесом. Оттуда с холма далеко вниз была видна дорога — и, к сожалению, отряд всадников на ней, может быть, в полсвече пути. Их насчитывалось человек четырнадцать или пятнадцать.
— Генрих с ними, — сказала Алиенора мертвенным, замученным тоном.
Риз прищурился.
Отряд вез какие-то штандарты — как не позабыли в спешке! — но с такого расстояния невозможно было разглядеть даже цвета, не говоря уже о фигурах. Риз поглядел на королеву искоса, но она пояснила сама, не дожидаясь вопроса:
— Я его чувствую. Всегда чувствовала. Вон та рыжеватая лошадь?.. Это, кажется, его Вихрь.
— Да-а, — Фаско приложил ладонь козырьком ко лбу, силясь рассмотреть что-то против солнца. — С таким гуртом нам не справиться.
— Значит, едем быстрее, — холодно проговорил Риз.
Они и впрямь поскакали с холма с такой скоростью, с какой только позволяла узкая, хоть и нахоженная лесная дорога. Можно было бы зайти в лес — но Риз вроде бы видел рядом с лошадьми более мелкие темные точки собак. У короля хорошие собаки, вытравят…
Риз знал пару трюков, как их обмануть. Как назло, ни перца, ни другой дорогой пряности он не захватил, и не было времени охотиться, чтобы поймать свежую дичь. Еще можно порезаться до крови, увести собак и всадников за собой, и пусть Фаско прячет Алиенору где-нибудь в лесу… На Фаско можно положиться, он укроет. Может быть, и довезет королеву дальше…
Дорога чуть расширилась, и Алиенора притормозила лошадь, чтобы поравняться с Ризом.
— Я знаю, о чем вы думаете! — задыхаясь, крикнула она. — Вы хотите выполнить план Руквуда, остаться прикрывать отход, а меня с римлянином отправить вперед!
Риз не стал поправлять ее, что Фаско из Тосканы.
— Вы видите иной выход? — спросил он резко.
— Меня схватят, — ответила Алиенора. — Это было ясно, еще когда мы расставались. Наш шанс был только в том, чтобы успеть проехать больше до того, как Генрих бросится в погоню. Теперь нам нечего противопоставить его воинам.
— Вы спрячетесь в лесу, — сказал Риз, — а я уведу погоню.