Он сердито сверкнул глазами и, отвернувшись, налил кофе в две кружки.
— Скольких женщин ты убил, Сэм? — вкрадчиво спросила Энни.
Он тяжело вздохнул и протянул ей кружку.
— Честно говоря, за все эти годы мне доводилось арестовывать не так уж много женщин. В основном это были проститутки, обокравшие своих клиентов. Я никогда не ловил женщину-убийцу.
— Значит, тебе не доставляет удовольствия мысль о том, что меня казнят?
— Конечно, нет, Энни.
Она замолчала, ковыряя вилкой остатки еды в тарелке.
— Чем ты еще занимаешься, помимо охоты на бандитов?
— Ты задаешь слишком много вопросов, — проворчал он.
— А тебе нечего ответить?
— Что именно ты хочешь узнать?
Энни махнула рукой.
— Ну, должны же у тебя быть какие-то увлечения.
В его глазах загорелись веселые лучики.
— Ты имеешь в виду женщин?
Женщины! Разумеется, это первое, что пришло ему на ум.
— Да.
Он криво усмехнулся.
— Что ж, признаюсь, у меня было несколько женщин.
Она подняла бровь.
— И ни на одной из них тебе не хотелось жениться?
— Почти все мои романы очень быстро заканчивались.
— Тебе вполне хватало нескольких минут удовольствия на втором этаже салуна?
Сэм сверкнул глазами.
— Я не настолько распутен.
— Но у тебя нет женщины, которая была бы тебе по-настоящему дорога. Я права?
Он долго и задумчиво смотрел в усыпанное звездами небо.
— Я не могу позволить себе такую женщину, — наконец признался он.
— Вот как?
Сэм тяжело вздохнул.
— Жизнь охотника за головами беспокойна и, как правило, коротка. Может быть, когда-нибудь мне и захочется обзавестись женой и сыном, продолжателем рода, но моя спутница должна быть покорной женщиной и не возражать против моих частых отлучек из дома.
— Значит, ты не хотел бы такую своевольную жену, как я? Сэм многозначительно усмехнулся.
— Все зависит от того, милая, что понимать под словом «хотел». Но ты права: в моей семье главой буду я. Женщина должна знать свое место.
Энни задохнулась от возмущения.
— Ты законченный ретроград! И как только я могла купится на миф о герое с Дикого Запада? Мне-то всегда казалось, что сильному мужчине нужна сильная женщина. Но это слишком большая угроза для твоего тщеславия, не так ли, ковбой? Ты не желаешь видеть рядом с собой равноправную подругу жизни. Тебе подавай бесхарактерную рабыню, которая бы хранила семейный очаг, пока ты будешь развлекаться на стороне. Сэм зловеще сдвинул брови.
— Я не говорю, что моя жена должна быть бесхарактерной. Но она должна быть женственной и покорной, как моя мама. — Взгляд его смягчился. — Мы с сестрой всегда могли на нее положиться, в то время как наш отец играл в карты, пьянствовал и волочился за юбками. — Он бросил на Энни пламенный взгляд. — Если ты думаешь, что она была слабой женщиной, то ты глубоко ошибаешься, сестренка.
— Я не спорю. Жизнь твоей мамы достойна восхищения, — поспешила заверить его Энни, — тем более что у нее были все основания гоняться за твоим отцом с дробовиком. Но можно ли назвать твоего отца порядочным человеком? Он полностью вытеснил жену из своего мира, гулял в свое удовольствие, а она одна растила детей и защищала их от всех напастей. Где же здесь справедливость?
— Конечно, мой отец поступал нечестно по отношению к моей маме, — согласился Сэм. — Но удел любой порядочной женщины — поддерживать мужа и растить детей.
Энни швырнула в него веткой.
— Ну ладно, хватит!
Он успешно отбился от метательного снаряда.
— Это библейская истина. Если же какая-то женщина думает иначе, значит, она искусительница и распутница.
— Ты имеешь в виду меня? — огрызнулась Энни.
— Конечно. Ведь ты и впрямь искусительница.
— А ты подлый лицемер! Неужели ты не понимаешь, что ты ничуть не лучше своего отца? У тебя небось в каждом городе по женщине?
Сэм поднял кулак и с жаром заговорил:
— Я совсем не такой, как мой отец. Я зарабатываю на жизнь честным трудом, служу закону. И моей жене придется смириться с моим кочевым образом жизни, Зато я вес буду обеспечивать ее и наших детей.
— О, да ты просто мистер Совершенство!
— Не ты ли сама сказала, что я живу по законам кодекса чести? — процедил он сквозь зубы.
Их горящие взгляды на мгновение встретились.
— Ты прав, — кивнула Энни, со звоном отставляя в сторону свою пустую посуду. — Ты действительно совсем не такой, как твой отец. И все же если ты будешь надолго уезжать от жены…
— Что тогда? — подначил ее Сэм.
Энни покраснела, но не отвела от него взгляда.
— Мужчина с такими сильными инстинктами, как у тебя… В его глазах сверкнуло нечто очень чувственное и опасное.
— Что ты знаешь о моих инстинктах, женщина?
Энни вздрогнула. Пожалуй, она перегнула палку. Ее непреодолимо тянуло к этому мужчине, и она боялась потерять голову.
— Кажется, пора ложиться спать, — пробормотала она, смущенно отводя глаза.
Сэм схватил ее за руку.
— Я спрашиваю: что ты о них знаешь? Его прикосновение обжигало.
— Ничего, — прошептала она, сглотнув. ^ Сэм засмеялся.
— Отлично! Ты нарочно меня искушаешь? Энни слегка растерялась.
— Я пытаюсь до тебя достучаться! Он молча улыбнулся.
Она твердо посмотрела ему в глаза, стараясь сдержать бившую ее дрожь.
— Сэм, пожалуйста, отпусти мою руку. Я устала и хочу спать.
Он тут же отпустил Энни, но когда она встала, подошел ближе, обнял ее за талию и привлек к себе. Она безуспешно попыталась увернуться. Он обхватил ее лицо своими большими натруженными руками.
Энни замерла, очарованная его проникновенным взглядом. Сердце ее гулко колотилось под ребрами. О Боже, быть беде!
— Пожалуйста, не надо, Сэм… — в отчаянии прошептала она.
В ответ он нагнулся и легко коснулся губами ее губ. Энни дернулась, словно дотронулась до огня.
— Ты искушаешь меня, Энни!
Она не поняла, кто из них совершил следующее движение, только почувствовала, что внутри у нее все взорвалось. Поцелуй Сэма был ошеломляюще дерзким и страстным. Энни накрыло душной лавиной желания. Возбужденная и ликующая, она прильнула к нему всем телом.
Сэм проворно расплел ее косу. Она инстинктивно тряхнула головой, и золотистые локоны рассыпались по плечам. Он припал к ним губами. Этот невероятно чувственный жест наполнил сердце Энни мучительной нежностью.
— Ты сводишь меня с ума, — прохрипел он, водя своими длинными теплыми пальцами по ее волосам. — Я просто теряюсь от взгляда твоих огромных голубых глаз. Тебе стоит только захотеть, милая, и я растоплю тебя в огне своей страсти.
Энни хотела ответить отказом… но какой в этом смысл, если ее голодное тело уже проиграло эту схватку? Сэм опять поцеловал ее, и она почувствовала, что он тоже изнывает от желания. А потом они вдруг оказались на земле, крепко обнявшись. Его горячее сильное тело и мужской запах лишали ее последних сил. Господи, помоги!
Неожиданно прервав поцелуй, Сэм прошелся губами по ее щеке и накрыл ладонью грудь, лаская сосок сквозь тонкую ткань сорочки. Желание Энни переросло в лихорадку.
На этот раз она сама поцеловала Сэма, жадно овладев его губами и языком. Он повернулся и положил ее на себя, поглаживая и задирая на ней рубашку.
Когда его влажные губы сомкнулись на ее соске, Энни блаженно всхлипнула и начала извиваться всем телом.
Наконец он зарылся лицом в ложбинку на ее груди, натирая щетиной нежную кожу.
— О Боже, какая ты мягкая, какая сладкая! — прохрипел он.
Сэм уложил ее спиной на землю и принялся расстегивать ей джинсы. Энни сгорала от нетерпения и старалась не прислушиваться к далекому внутреннему голосу, умолявшему ее не совершать этой ошибки. Она потянулась к застежке на джинсах Сэма, но внезапно он перехватил ее руку. Его тело напряглось, дыхание сделалось трудным и прерывистым.
— Черт возьми! — выругался он.