— Что случилось? Почему нет сигнала? Где Александрович, где Попов с его отрядом? Необходимо выяснить.
Она направилась к выходу. Стоявший в дверях вооружённый рабочий сказал спокойно:
— Выпускать не велено.
— Почему? — удивилась Спиридонова.
— Заради вашей безопасности. В городе неспокойно.
— Ну и пусть это вас не волнует. Мне нужен часовой, он стоит при входе.
— Часовой уже не часовой, так как он остался без оружия. Мы ваших часовых разоружили. Извините, гражданочка, но разговаривать мне с вами не положено, да и неинтересно.
Спиридонова бросилась к другому выходу, но её остановил вооружённый красноармеец.
Она посмотрела на сцену — там стоял чекист Петерс, один из ближайших помощников Дзержинского.
— Что это? — строго спросила у него.
— Вы же слыхали — заседание фракций.
На курсах агитаторов и инструкторов ВЦИК, расположенных на Малой Дмитровке, 6, дежурил Горюн. Он немало удивился, когда начали приходить сюда делегаты съезда Советов.
— Куда вы? Зачем? — спрашивал он.
— Так надо. Яков Михайлович распорядился.
Вошёл Свердлов.
— Ну вот, — сказал он, — мы и в полном сборе. Левые эсеры намерены были арестовать Ленина, президиум съезда и, воспользовавшись убийством Мирбаха, объявить войну Германии... Но они даже не заметили, как сами оказались под арестом. Значит, так, товарищи делегаты съезда. Разбиваемся на группы — и в районы города мобилизовывать рабочих и красноармейцев на подавление мятежа.
Группировались, строились в колонны делегаты Пятого съезда Советов.
— Первую группу возглавит делегат съезда Фрунзе. Я прошу вас, Михаил Васильевич, отправиться на первые московские военные курсы. Там у них есть броневик. Идти туда опасно — по имеющимся у нас сведениям, в районе Чистых прудов засели мятежники. Словом, действуйте осторожно, но решительно.
Когда Свердлов приехал в Кремль, Ленин слушал доклад начальника войск Московского гарнизона Подвойского. Отряд ВЧК, которым командовал Попов, втайне от Дзержинского засел в Трехсвятительском переулке, где размещался штаб левых эсеров.
— Меня очень беспокоит судьба Феликса Эдмундовича, — сказал Владимир Ильич. — Опасность для него тем более велика, что ни на какие компромиссы он не пойдёт. Эти авантюристы решили дать нам бой. И даже залп произвели по Кремлю. Но они не учли, что за нами народ, а за ними кучка бандитов и террористов. Мы совершали революцию, они — жалкий, пошлый мятеж... Яков Михайлович, нужно задерживать все автомобили или броневики, если у них нет пропуска, подписанного только мною или вами. Нужно позвонить в Моссовет.
— Уже, — ответил Яков Михайлович. — Я отправил телефонограмму: установить постоянное дежурство в районах, держать в полном порядке службу связи и тесный контакт с фабрично-заводскими комитетами — так, чтобы по первому призыву можно было вывести рабочих на улицу.
— Правильно. И нужно при первой же возможности созвать пленарное заседание Моссовета.
— Хорошо.
— И ещё вот что. Необходимо немедленно ввести в город дивизию латышских стрелков. Вызовите ко мне товарищей Данишевского и Петерсона. Я думаю, Данишевского нужно назначить в эту дивизию комиссаром.
— Дивизия на Ходынском поле, — сказал Подвойский. — В лагерях.
— Она должна быть в Москве и немедленно! Это возможно?
— Есть, Владимир Ильич. Сделаем всё, что в человеческих силах.
— И сверх того.
— Да, и сверх того.
Свердлов вышел в аппаратную, продиктовал текст телефонограммы: «ЦИК предлагает Президиуму Московского Совета рабочих депутатов немедленно созвать пленарное заседание Московского Совета. О наивозможно скором часе созыва немедленно уведомить. Председатель ЦИК Свердлов». И возвратился в кабинет Ленина. Подвойского уже не было.
— Яков Михайлович, нам необходимо выполнить ужасно тяжкую и предельно неприятную миссию.
— Владимир Ильич, может быть, в посольство поеду я один? — сказал Свердлов. — Мне он вручал верительные...
Ленин посмотрел на Свердлова сурово.
— Нет, поедем вместе, Яков Михайлович. Мы на волоске от войны, товарищ председатель ВЦИК. На волоске...
Данишевский прибыл к вечеру. Ленин усадил его в кресло.
— Вы хорошо знаете настроение бойцов Латышской дивизии, её начальника. Товарищ Вацетис, кажется, из царских офицеров.
— Иоаким Иоакимович — человек верный, Владимир Ильич. Но, я думаю, будет лучше, если вы сами с ним поговорите. Хорошо бы вам сказать несколько слов и командному составу Латышского полка, расположенного в Кремле.